- Видишь, Себастиан, я же говорила, - она победно вскинула подбородок.
И тут же велела отправить произведение искусства на помойку. Решение поразило парня, и он лишился дара речи, а Мартина тем временем убежала к гостям, не попрощавшись ни с кем.
- Я совсем не врубаюсь… - признался Уилтон. - Зачем она спрашивала моё мнение, если всё равно намеревалась выкинуть вещь?
- Чтобы поставить меня на место, - мужчина винил парня в конечном вердикте, но, заметив его выпученные глаза, оттаял. - Ей подарили это произведение искусства на прошлой неделе, и с тех пор она пилит меня, что эта гадость должна быть уничтожена. Я разбираюсь в таких вещах и уверял её, что это произведение обладает немалой ценностью. А госпожа Белетони стояла на том, что только деревенщинам и недалёким может нравиться подобный вид искусства. Ты подтвердил её мнение.
- Но… она и впрямь необычна, - смутился Уилтон. - Может, это у вашей госпожи Белетони нет вкуса?
- Смелое заявление. Твоё счастье, что она уже не может тебя услышать.
Мужчина ушёл вместе с Древом, а четвёртый сын подавлено заковырял мыском землю. Ему сделалось тошно, что он стал невольным соучастником Мартины, хотя уже раскаялся в том, как грубо отозвался о её вкусах. Задерживаться не было смысла, и Уилтон, подобрав калоши, выскочил на дорогу и заторопился домой.
Жара, слава Всевышнему, ослабевала. Список дел закончился, и парень был счастлив, что остаток дня он проведёт в безделье. Да не тут-то было!
Кое-что привлекло его внимание. В дом за пёстрым жёлто-зелёным заборчиком кто-то пытался попасть. Фигура в тёмно-фиолетовом плаще с капюшоном копошилась возле двери. Уилтон знал, что дом принадлежал господину Фростру, который уже неделю отсутствовал в городе. Он вообще часто бросал поместье пустым, словно напрашивался на ограбление века. Вот и дождался.
Четвёртый сын встал на мыски, чтобы лучше видеть действо. На улице, само собой, никто больше не ошивался, и случайным прохожим, заставшим проникновение в чужую собственность, был только сам парень. Неизвестный как раз расправился с замком и скользнул в прихожую. Уилтон оставил калоши снаружи, чтобы привлечь внимание тех зевак, которые пройдут мимо, взобрался на забор, и ловко сиганул на газон. Он ещё не знал, что будет делать. Голос разума подсказывал, что это было не простое ограбление. Преступники не вваливаются с парадного входа средь бела дня, да и соучастников, засевших в ожидании, поблизости нет. Или парень их не заметил.
Уилтон бесшумно проник в дом следом за неизвестным. Тот уже вёл приглушённый разговор в гостиной. Парень заглянул в щёлку двери и прислушался. Пока он размышлял о небольшом росте незнакомца, сзади его ударила дверь. Четвёртый сын завалился вперёд, и над головой в стену вонзился кухонный топорик.
Незваный гость обернулся на шум и снял капюшон. Им оказалась кареглазая девчонка с медными волосами.
- Ещё немного, и он влетел бы тебе в шею, - она указала на топорик в стене. - А всё потому что нечего совать нос не в свои дела.
- Не в свои дела? Это ты сунулась в чужой дом, - возмутился парень, поднимаясь.
- Я не вор. У меня тут назначена встреча с… - девушка обернулась и всплеснула руками. - Ты спугнул его! Господин Реггельд? Господин Реггельд, где вы?
Она забегала по комнате, заглядывая под стулья и кресла.
- И я не родственница хозяина дома, - на ходу бросала незнакомка. - И не пытаюсь тебя одурачить. И то, что толкнуло тебя, уже переместилось в другое место.
- Ты что, мысли читаешь?
- Нет, - девушка приблизилась к Уилтону и ткнула его пальцем в лоб. - Просто это очевидные вопросы, которые могли бы зародиться в таком скудном сознании.
- А что, по-твоему, я должен спрашивать? Где найти чайный сервиз? - уклоняясь от касания, пробурчал парень.
- Да, было бы неплохо. Таким образом можно выманить господина Реггельда. Где может находиться сервиз?
Девчонка едва ли была старше Уилтона. Она крутилась на месте, забавно дёргая руками и рассуждая вслух, словно это могло стимулировать мысль. А ведь и впрямь могло, только думать тут было и не о чём.
- На кухне не пробовала смотреть?
- Там их точно не будет! - бросила она раздражённо. - Это же Мидгиш, он точно не станет хранить вещи так далеко. Нужно что-то логичное и нелогичное, что-то под боком, чтобы далеко не ходить… Давай, голова, думай! - незнакомка постучала себя по макушке. - Из чего делают чай? Из листьев! А листья растут…?
Парень невольно проследил за цепочкой её рассуждений, подскочил к окну и отдёрнул плотную занавесь. Весь подоконник был уставлен чайниками. Внутри каждого кто-то навалил земли, и вверх торчали зелёные побеги. А ещё подоконник был засыпан сухими листьями буро-серого цвета.
Девчонка тоже подбежала к окну и радостно захлопала в ладоши.
- Я… Уилтон, - наконец решил представиться четвёртый сын. Энергичная беготня незнакомки заражала его, и стало как-то неловко стоять статуей. - Может, я смогу тебе чем-то помочь?
- Не думаю. Всё очень сложно, - скривилась девушка. - Меня зовут Шушум.
- Какое нездешнее имя.
- Да, да. Если хочешь помочь, просто не мешайся.
Шушум вытрясла землю из чайника и всучила его на попечение Уилтону, а сама убежала в соседнюю комнату. Парень перемялся с ноги на ногу и подумал, что неплохо бы его несоображалке уже начать работать. И тут его озарило. Конечно, у вакханалии вокруг было объяснение! И умещалось в одном ёмком слове - Тамтоже! Либо ты попал в неё, либо она пришла в гости к тебе. Парень плюхнулся в кресло, но тут же вскочил. Сиденье и подушки были мокрые и какие-то жёванные, и от них воняло псиной.
- Разве в Тамтоже живут люди? - сказал отпрыск Шенгиров вернувшейся Шушум. - Ты ведь вроде бы человек?
- Человек. Я родилась в Тамтоже. А что тебя так удивляет? Не все хотят жить в вашем скучном человеческом обществе.
- Оно не такое уж и скучное. Ты вроде как сама творишь свою жизнь и наполняешь её весельем.
Шушум отобрала у Уилтона чайник, напихала в него листья и залила водой из принесённой ёмкости. Она делала это быстро и ловко, встряхивая головой и отбрасывая лезшие в глаза волосы.
- Рассказывай тут, как ты сам строишь свою жизнь, когда над тобой довлеют, словно занесённые мечи, законы и обязательства. Ты никто, если живёшь, как хочешь ты, а не как требуют зазнобы твоего мира, - сказала она и поставила чайник на маленький стеклянный столик. - Твоё мировоззрение формируют рамки, вот такие, - она провела пальцами вокруг головы нового знакомого, - и вдавливают твои мозги в черепушку. Сплошные ограничения.
- Да у вас там ужасная пропаганда в стране, - нахмурился Уилтон и пресёк вопросом дальнейшее развитие неприятной темы. - Ты заварила чай для господина Ре… как его там?
- Господина Реггельда, - девушка перестала метаться вокруг чайника и сложила руки на животе.
- Так как выглядит господин Реггельд?
- Он… - гостья вдруг густо покраснела. - Кот.
Уилтон почёл делом чести сдержать улыбку. Смущать или обижать знакомку ему не хотелось. Весёлое удивление он предпочёл заполнить волной вопросов, которых у него всё ещё было очень много. Например, с какой стати девушка из Тамтоже забрела в провинциальный городок, вломилась в дом чужого человека, заварила чай и ждёт встречи с котом? Шушум выстреливала слова, как пули, когда рассуждала вслух, но на вопросы о мотивах отвечала с малым желанием.
Подавив стеснение, медноволосая знакомка в итоге рассказала про Ключ, который мог отпереть любую дверь. Каждому жителю Тамтоже после рождения выдавали такую вещь, но кто-то вероломно украл её у Шушум, а замена не предполагалась в их странной стране-под-боком. Уилтон не поверил, что Ключ, нет, даже много Ключей, которые подходят ко всем дверям сразу, реально создать. Сказочно и невероятно!
- В этом предназначение Ключа. Как предназначение дверей быть отпертыми.