- Так ты привез меня и засунул в подвал. Эта идея-то как тебе в голову пришла?
Антон замолчал, глядя в одну точку.
- Стася, я все это время был где-то рядом. Я видел, какая живая ты была раньше, и видел, во что превратилась сейчас. Мне хотелось вывести тебя из этого состояния. Шокотерапия, ничего больше. Теперь ты все знаешь: мы ищем человека, который пытался тебя похитить, и следим за Игорем, в надежде, что они выйдут на связь. Это безопасное место, и до тех пор, пока настоящие похитители не пойманы, мне бы не хотелось, чтобы ты в одиночестве бродила по городу. Я не дам тебе это сделать.
Я не знала, что отвечать на это. Услышанное не укладывалось в голове, и я не знаю, что больше удивляло: то ли попытка неудачного похищения, то ли – папина любовница и Антон, который мог бы стать моим сводным братом.
Молчание затягивалось, и мужчина решил нарушить его первым. Поднялся, чтобы выйти, но я схватила его за руку и позвала:
- Антон… Не оставляй меня одну.
Он присел на колени рядом, держа за ладонь, а я, не помня себя, наклонилась вперед и поцеловала его. Твердые губы, вкус мятной зубной пасты и запах мужского тела после душа пьянили, я схватила мужчину за плечи, чтобы не упасть, и почувствовала, как его язык проникает в мой рот. Внизу живота все затрепетало, а когда горячая мужская ладонь коснулась затылка, мягко массируя его, я протяжно застонала. Все мое естество требовало продолжения, и я подалась навстречу Антону еще сильнее, словно нуждаясь в его ласках.
- Стася, - вдруг остановился он, прекращая поцелуй и отодвигаясь назад. – Не надо.
- Но… почему? – не понимающее спросила я, чувствуя себя отвергнутой.
Объяснения не последовало, вихрем вылетев из комнаты, Антон поднялся по лестнице, оставив меня наедине с собой. Не веря в то, что он смог так поступить, я побрела в комнату, где свернулась на кровати, запрещая себе думать хоть о чем-то. Получалось с трудом, но ближе к рассвету я смогла уснуть.
На следующее утро я рассчитывала, что не застану его дома, как было все предыдущие дни. Но Антон сидел на кухне, с телефоном в руках, и что-то изучал с нахмуренным видом, даже не поднимая головы в мою сторону. Я налила горячий чай и села напротив, не пытаясь разрушить царившее молчание, а еще желая мелко напакостить в ответ. Буравя взглядом мужчину, я не выпускала чашку из ладоней, греясь ее теплом. Наконец, он не выдержал первым и заговорил, крутя в руках высокий стакан с соком:
- Стася, то, что было вчера вечером…
- Я поняла, Антон. Скажи просто, да или нет. Ты гей?
Вскинув на меня изумленный взгляд, он чуть не уронил стакан, закашлявшись:
- Что? Стася, твою мать! Какой еще гей! – я еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться и не подать вида, как вчера задела меня его выходка. – Еще никто ни разу не называла меня педерастом.
- Педераст – это тот, кто в шесть утра в воскресенье с дрелью долбит в твою стену. Геи – это когда мужчинка любит мужчинку.
- Анастасия! – буквально взвыл он. – Мне пофиг, кто кого долбит в шесть утра, я не гей!
- Тогда почему ты остановился?
- Я твоему отцу обещал, что буду тебя беречь, а не в постель тащить! Понятно?!
- Ну да, я так и поняла, - мило улыбнувшись, словно обещая, что буду хранить его секрет до старости, я встала.
- А ну стой! – схватив за руку, он поднялся и навис надо мной. – В какие чертовы игры ты решила поиграть со мной?
- Ты думаешь, только тебе все можно? Все по твоим же правилам.
- Да, мне можно! Я для тебя это делаю!
Мы стояли напротив друг друга, Антон тяжело дышал, словно еле сдерживая гнев, а я была рада, что довела его до проявления эмоций. Теперь, наконец, мне удалось разглядеть цвет его глаз – черные, зрачков почти не видно. Перевела взгляд на сжатые губы и… облизнула свои.
Тут он не смог сдержаться. Смахнув одной рукой все со столешницы, Антон схватил меня за бедра и посадил на кухонный стол. Я продолжала зазывно улыбаться, развязывая пояс халата, сама не понимая, какой бес в меня вселился. Все, чего я желала в тот момент – вывести его на проявление чувств, так же, как и он, когда держал меня в клетке. Только для этого у меня были совершенно иные способы.
- Стася! – прорычал он, ладонью хватая меня за горло, словно заставляя остановиться. Я задрала голову, сузив глаза, но прекращать не собиралась.