Оставался один: пока у меня есть оружие, я могу одолеть противника.
Стараясь бесшумно двигаться, я достигла лестницы на первый этаж и замерла.
И именно в этот момент в кармане у меня зазвонил телефон Антона. Я нажала на прием и закричала в трубку:
- Леша, это Настя, нам нужна твоя помощь!
Входная дверь была приоткрыта, и на раздумья не оставалось времени. Я побежала вниз по лестнице, решив, что если мужчина бросится за мной, я смогу увести его из дома и дать время Антону прийти в себя. Никогда, никогда прежде я не бегала так быстро; схватившись за дверную ручку, я дернула ее и тут получила удар такой силы, что перелетела через ступени и упала лицом вперед. От удара из носа потекла горячая кровь, в глазах помутнело.
- Куда собралась, сучка, - зло проговорил нападавший и схватил меня за шиворот, словно собираясь ударить в очередной раз об землю. Наугад я размахнулась и врезала в лицо рукояткой пистолета. Он заорал, схватившись за щеку и выпуская меня; воспользовавшись шансом, я перекатилась в бок и встала на колени, направляя на него оружие. Похититель смотрел на меня с ненавистью, сплевывая кровь на землю, и я злорадно подумала, что почти рассчиталась с ним за нос.
- Шевельнись, - и я убью тебя. А потом брошу за забором под снегом.
- А кишка не тонка? – прошипел он, делая шаг вперед, и я, зажмурившись, приготовилась выстрелить ему под ноги, но кто-то успел сделать это до меня.
- Ляг мордой в снег, - на пороге появился Антон, в руках у него было охотничье ружье. Мужчина обернулся, глядя на нетвердо стоявшего на ногах хозяина дома... и вместо того, чтобы выполнить команду, прыгнул на меня.
Ничего подобного я не ожидала, потому не успела увернуться. Мы упали на снег вдвоем, и снова раздался выстрел. Я лежала, боясь пошевелиться, под грузом чужого тела, и пыталась понять: не прибавилось ли во мне отверстий.
- Стася, - Антон откинул в сторону нападавшего и прижал меня к себе, а я заревела, вцепившись в его плечи.
- Никогда, слышишь? Никогда больше не давай мне пистолет, - еле слышно прошептала ему на ухо, а Антон подхватил меня на руки и занес в дом, пошатываясь и не переставая целовать.
- Все кончилось, детка, все кончилось.
На следующий день мы улетели на самолете в Питер. Город встречал нас легким морозом и свежевыпавшим снегом. До квартиры Игоря мы с Антоном доехали на такси, и все это время я не выпускала его руки. Вчера сразу после моего звонка приехал Леша, и я не знаю, что они делали дальше - и не желаю знать. Антон был рядом, а остальное меня, как эгоистично это не звучало, не волновало. Я извинилась за то, что не доверяла ему, а он рассказал мне, о ком говорил по телефону, когда я приняла все на свой счет.
Позвонив в двадцать шестую квартиру, мы остановились на пороге. Игорь открыл дверь и, увидев меня, тут же схватил в объятия, затаскивая в дом.
- Настя! Прости, прости меня! Я так виноват перед тобой, - брат вцепился в меня, словно нуждался в физическом удостоверении того, что я жива и здорова. Сил злиться на него не было, но я все еще собиралась поговорить с ним по душам и вправить мозги как следует. Когда он узнал о том, что один из его дружков пытался похитить меня, то сразу связался со мной ночью, и я пообещала, что прилечу ближайшим рейсом.
- Игорь, все в порядке, - я чувствовала, как в горле стоит ком, но все еще пыталась держать себя в руках, гладя брата по спине. - Скажи спасибо вот этому человеку, если бы не он...
Игорь отодвинулся, будто только сейчас заметил, что я не одна. Брат протянул руку Антону и представился.
- А Вас как зовут?
- Дед Мороз. Но вне праздников можно Антон.
- Лучше Йоулупукки, - вклинилась я, и мы засмеялись. Рассказав о своих злоключениях, за исключением той части, где Антон держал меня в подвале и носил противную рожу, мы с братом пришли к выводу, что я должна остаться в Питере, временно или навсегда – как получится. Работать риэлтором можно и здесь, хотя с нашим наследством я могла вообще бы сидеть дома или путешествовать по всему свету.
А вечером мы пошли с Антоном гулять по Северной столице, в которой он ни разу не был, и я показывала ему свои любимые места. Сидя в кафе напротив Казанского собора, мы неторопливо пили чай и говорили о Петербурге.
- Кажется, этот город начинает влюблять в себя, - сказал он, глядя сквозь чашку чая на собор, окутанный снегом. – Я бы согласился здесь жить.
- Только город? - внешне не показывая волнения, уточнила я.