— Нет уже ментов, милая женщина. Кругом давно одни полицейские, — опухшими губами поправил женщину Тарасов, и от звука его голоса у меня вновь возникло непреодолимое желание выбить из его рта белоснежные зубы.
Непроизвольно стиснул челюсти и кулаки.
Предвидя новый виток развития конфликта, Марта Антониевна самостоятельно, как родному сынку, прописала парню подзатыльник, тем самым слегка успокоив мои нервы.
— Менты они и в Африке менты, умник! С тем же успехом можно задницу головой обозвать и надеяться, что она начнет думать, — осадила Артема женщина, — Уж поверь мне, опытной женщине. У меня три зятя! И все — менты!
Я невольно ухмыльнулся. Тарасов тоже.
Сука!
Мы с Артемом сидели в коридоре приемного отделения на кушетках друг напротив друга. Марта Антониевна поочередно весьма грубо и болезненно оказывала нам первую помощь. У меня даже возникло предположение, что она намеренно чересчур сильно надавливает на ссадины и ушибы, обрабатывая их антисептиком.
— Ишь что удумали, поганцы! Драку в роддоме учинили! Да из-за вас у двоих воды отошли, а еще двоих стошнило! И главное-то из-за чего? Из-за одной, прости Господи, прос… гхм!.. профурсетки!
— Это мой ребенок! — глядя в мои глаза, утверждал Артем. — Я люблю Анжелу. И она меня любит.
— Так любит, что замуж за меня собралась. А тебя хранила, как маленький грязный секретик. Видимо, большего ты и не достоин.
— Это мой ребенок! Анжела мне все рассказала о том, что вы не спите вместе уже больше трех месяцев! Так что носи рога с гордостью, а нас оставь в покое. Как можно быть таким идиотом и поверить в свое отцовство, если ты не спишь с собственной женой?
Я громко и немного истерично захохотал!
Вот же сучка!
И идиот!
И два идиота!
— А ответ прост, Артемка! Никак! Таких идиотов в природе не существует! И, поверь, я не единственный из нас двоих рогоносец! Смекаешь, о чем говорю? Если вдруг нет, то скажу откровенно — она трахалась все это время на оба фронта. Так что с одинаковой вероятностью ребенок может быть и моим. Скажу сразу — на мамашу его отныне не претендую. Но если отцом окажусь я — ребенка никогда не брошу.
— Что-то многовато папаш на одного несуществующего ребенка. Нет, если вам, ребятки, так хочется детишек, я вам прям тут парочку свободных мамочек подберу! Глубоко одиноких. И по-настоящему беременных.
— Что значит, по-настоящему беременных? — шокировано уточнил я у женщины, замечая, что и Артема при этом знатно перекосило.
— А то и значит. За нос вас водит ваша краля.
— А разве вы сейчас не нарушаете закон о врачебной тайне, разглашая нам чужой диагноз? — прищурился Тарасов.
Мария Антониевна, как заправский гестаповец, прищурилась в ответ.
— Я бы нарушила врачебную тайну, если бы действительно сообщила вам диагноз вашей дамочки, но разве я это сделала? — вкрадчиво спросила она, глядя на Артема.
Что ж, я охотно верю, что это скромная с виду женщина, похожая на божий одуванчик, не так уж проста, как кажется на первый взгляд. Охотно верю, что она регулярно имеет дело с ментами.
— Я лишь успокоила вас, сказав какого диагноза у нее нет. Не переживайте, у вашей крали не сломаны руки, она не страдает лишаем, педикулезом и диареей. У нее нет краснухи и дифтерии. А еще она не беременна. Так что хватить бодаться, как олени в брачный период. Подбирайте свои челюсти и идите кусаться в другое место! А еще лучше, идите по домам! Или на работу! Нечего рожами своими разбитыми мамочек мне пугать!
Я задумался, до конца не понимая, стоит ли верить Марте Антониевне. Она ведь могла и ошибиться. Ведь могла же? Могла.
— Информация точная, ребятки, — ответила женщина, будто читая мои мысли. Возможно, все они до единой были огромными печатными буквами выбиты у меня на лбу. — Мне жаль… И врать мне вам незачем. Вы мне никто.
Я поверил.
И Артем поверил.
Однако, если Анжела не беременна, означает ли это, что она потеряла ребенка? И поэтому не хочет никого видеть?
И словно в ответ на мои раздумья дренькнул телефон. Смс от Кукушкиной.
«Может, если мы придумаем нашему ребенку имя, у него будет больше шансов выжить? Мне нравится Слава. Подходит и мальчику, и девочке».
Я почувствовал, как вновь ускоряется мой пульс. Может, Марта Антониевна все же ошиблась? Перепутала?
Видимо, мой недоверчивый взгляд слишком очевидно истолковывался. Женщина подошла ближе, бесцеремонно взяла из моих рук телефон, прочла сама, показала Тарасову.
— Я сейчас пойду к старшей медсестре, получу перекись и вату, а то что-то закончились. А вы сидите тут! И ничего не трогайте! И друг друга в том числе! А самое главное — не приближайтесь к компьютеру!