— Мне нравится кофе по-польски. Я вчера пробовала… Запах по квартире стоял просто офигительный.
— Что, и Марка нет?
— А на домоводстве, представляешь, нас учили рисовую кашу варить… А я, между прочим, уже плов сама готовлю. Вот.
— Ты специально? Я тебе про красных, а ты мне про белых!
— Ну и ладно, — обиделась она.
— Ну хорошо, хорошо, — смягчился Кирилл, — давай свой кофе, да покрепче.
Он увидел, как заблестели от радости глаза Влады, заметил, что одета она сегодня по-особенному, по-взрослому: красная плиссированная юбка, белая блузка с кружевным воротником и черный бархатный жилетик. Кажется, тогда он заподозрил что-то непростое в ее отношении к себе. «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок», — вот что вспомнилось Кириллу.
Они прошли на кухню. Эта странная кухня… Попадая сюда, Кирилл всякий раз словно проваливался во времени и пространстве. Кухня была похожа на красный угол добротной крестьянской избы. Стены — под дерево. Петухи на всех дверцах, струганый стол и прочные незатейливые табуретки.
Кухню оборудовал Станислав Александрович. Он вообще был мастер на все руки… В свое время… Но на тот момент, когда Кирилл стал бывать в доме семейства Кирси, отца Влады интересовали уже только шахматы.
Кирилл расположился поудобней, а Влада принялась суетиться вокруг.
— В первом классе, — сказала она, открывая банку с кофе, — я сидела с мальчиком, которого звали Давид. У него были вот такие губы, и красные-прекрасные. Я решила, что они у него красные, потому что он тайком целуется со всеми девчонками в классе. И только меня не хочет целовать. Мне было так обидно… Однажды я подкараулила его после уроков и сказала: если ты меня не поцелуешь, я тресну тебя портфелем по голове… Он испугался и убежал. Представляешь? Вот… А ты целовался уже с девчонками? — без всякого перехода спросила она.
— Не рано ли тебе, Владислава, говорить на эти темы? Вот! — тоном строгого учителя произнес Кирилл.
Влада бросила на него странный взгляд, от которого Кириллу хотелось закрыться, как от удара.
— Мама говорила, что, по теории больших чисел, если бы люди жили бесконечно, то в конце концов дети становились бы старше своих родителей. Вот.
— Чего? — удивился Кирилл.
— Когда человек состарится, уже неважно, сколько ему лет: семьдесят или сто семьдесят. Вот.
Кирилл вдруг понял, что хочет сказать ему Влада. Разница в несколько лет, говорила она, ничего не значит. Пройдет время, и они станут ровесниками… А пройдет еще немного…
Почему-то стало неприятно. Кирилл нахмурился.
— Ты лучше за кофе смотри. Убежит сейчас. Повариха. И перестань говорить «Вот!»
— Да, повариха. А что ты думаешь, — не обратила она внимания на последнюю фразу, — мой прадедушка был поваром у князей Юсуповых. Князь был за границей и перекупил его у одного барона. Тогда у нас фамилия была Киркси. С буквой «к» в середине. А потом буква потерялась, и мы стали просто Кирси. Ты ешь печенье, ешь.
Кирилл не заметил, как подчинился.
— Я люблю готовить. Мама терпеть не может, а я люблю. У меня прадедушкины гены. Только у меня времени не хватает — я на спортивную гимнастику еще хожу. Вот. Это печенье я испекла по своему рецепту… Ну, почти…
— Вкусно. А что с дедушкой… с прадедушкой?
— Ничего… А кем был твой прадедушка?
— Ну, это очень просто — морским офицером. Вот его кортик. Дедушка белых рубал направо и налево. Вот его сабля. Папа добавил охотничий нож и еще старинный стилет — получилась маленькая коллекция.
Кирилл внимательно посмотрел на Владу. Наверное, сейчас она изображала из себя взрослую, сидела прямо, держа чашку двумя пальцами. Мизинец смешно торчал где-то в стороне, как будто был сам по себе. Влада серьезно смотрела Кириллу в глаза, словно пыталась внушить какую-то мысль.
Таисия так и не появилась.
Они говорили два часа, а потом Кирилл стал собираться домой. Влада стояла в прихожей и молча наблюдала, как он натягивает ботинки, заматывает вокруг шеи сине-белый шарф… Когда Кирилл застегивал молнию на куртке, Влада решительно подошла к нему, цепко схватила за воротник и потянула Кирилла к себе. Она впилась в его губы своими губами, неумело, но азартно, и Кирилл, к своему ужасу, ответил ей. Сколько продолжался поцелуй, он не помнил. Помнил только, что вырвался и убежал от Влады, которая уже тащила его обратно в комнату.
«Дрянная девчонка!» — ругал он ее всю дорогу домой, но понимал, что вкус этого поцелуя ему уже не забыть никогда…
Больше Кирилл в доме Кирси не появлялся.
Потом от Марка он узнал, что Таисия через Владу отменила занятия в то воскресенье. Влада позвонила Марку, а ему она не позвонила…