Кухня, которая когда-то называлась «детским пространством» и до сих пор оставалась хранилищем их настольных игр, ручного футбола и других кооперативных игр, была раньше разделена на две части. Вторая давно выполняла роль прихожей. Иногда бильярда. Но теперь там не было ни зелёного стола, ни старой витрины, в которой уже больше тридцати лет не выставлялись десерты.
Только в одном из углов осталось старое кресло, и теперь в нём сидела Долорес, сложив руки на коленях и рассматривая свисающие с потолка фотографии.
Множество их.
— Мы сначала хотели сделать доску, — Ваня переступила с ноги на ногу и слабо улыбнулась.
— Но всё не поместилось, — добавил Лютер. Он как раз заканчивал крепить одну из верёвок под потолком. Диего рядом дожидался, пока он закончит, сжимая в руках ещё стопку фотографий.
— Что это? — Пятый шагнул ближе к загадочной инсталляции, и только теперь заметил, что некоторые из фотографий соединяют натянутые разноцветные шнурки.
— Карта связей, — пояснила Эллисон. — Смотри, — она шагнула к Пятому и поймала одну из фотографий. С неё улыбался маленький Бен, на обороте нашлись важные факты о нём в детстве. От фотографии тянулся синий шнурок к фотографии, на которой он был старше, а от той к ещё одной — последней. Ещё один– зелёный — шёл к карточке, на которой был маленький Клаус.
И так было со всеми. Бесконечный лабиринт нитей. Разноцветная паутина.
Вся их жизнь.
— Ты никогда не пробовал, — Пятый посмотрел на фотографию Бена у Эллисон в руках, а потом развернулся и посмотрел на Клауса. — Никогда не пробовал его призвать?
Клаус обречённо выдохнул и прижал руки ко рту. Пятый моргнул.
— Ты пытался?
— И преуспел, — тихо сказал Клаус. — И он был со мной рядом долгие годы, а потом пожертвовал собой, чтобы спасти Ваню и весь мир.
Пятый сглотнул.
— Прости.
— Ничего, — Клаус улыбнулся. — Лучше скажи, как тебе наша карта.
— Она… превосходная. Уверен, она мне сильно поможет, — а потом сделал шаг назад. Один, другой.
И исчез.
========== 41:05:14:10:2 ==========
Лайла развернулась и ударила его в живот, отправляя в полёт к стене. Пятый исчез и появился у неё за спиной, только чтобы она тут же перехватила его кулак.
— Хорошо, — сказал он. — Больше я тебя середнячком бы не назвал.
— У меня был хороший учитель, — Лайла разжала пальцы. — Кроме того, ты сдаёшь позиции, сопля.
Пятый поджал губы и улыбнулся. Поспорить было сложно. Они тренировались вместе каждый день, и в то время, как Лайла становилась всё лучше, он всё чаще действовал просто по наитию, но не потому, что действительно знал, что делать.
— И в очередной раз замечу, что я никогда никого не учила драться.
Лайла устроила локоть у него на плече и сцепила руки в замок. Посмотрела на него с широкой улыбкой.
— Особенно детей. Моя-то мамаша меня учила, стреляя в меня из автомата, чтобы умения усваивались быстрее.
— Будет просто. Потому что моё тело будет помнить больше, чем голова, и тебе достаточно будет пару раз мне показать, и я всё вспомню.
— Так ли мы хотим, чтобы ты снова мог убивать с помощью тупых ножниц и куска изоленты?
— Это полезный навык.
— Не для тринадцатилетнего же пацана.
— Но рано или поздно пригодится.
Пятый всё-таки стряхнул её локоть со своего плеча и зашагал на выход.
— Как насчёт чашечки кофе, пока твой попугай-неразлучник не вернулся с патруля?
— Звучит заманчиво. Я только всё-таки переоденусь. Ты там пока иди… кофеварку включи, или как ты там обычно кофе делаешь, — Лайла крутанула рукой и исчезла.
Пятый только пожал плечами, глядя ей вслед, и тоже исчез, только чтобы появиться в коридоре. Пара шагов, и вот он в дверях кухни. Достаточно, чтобы заметить, сидящих плечом к плечу и спиной к нему Диего с Лютером.
Пятый хотел их окликнуть, но осёкся, стоило Диего заговорить.
— Ещё в детстве подозревал, что взрослая жизнь отстой, но не представлял, что настолько отстой.
Лютер рядом с ним кивнул и сделал глоток чая.
— Так странно наблюдать за тем, как он меняется. Я даже про отца никогда не думал, что из всемогущего он превратится в беспомощного старика.
— А тут Пятый.
Лютер согласно замычал.
— Меня всё это время так бесила его манера поведения. Как будто мы все тупые неудачники и он один нормальный, — продолжил Диего.
— Ну, зато, когда он просил о помощи, всегда было ясно, что он реально признаёт, что не справляется, — поправил его Лютер. — Но смотреть на него такого… Не знаю, я будто буддист, которому сказали, что Будды — нет.
— Странная ассоциация. Буддистам похер на чужое мнение, — Диего рассмеялся. — Но ты прав. Вчера он не смог вспомнить, кто такая Куратор. Представляешь, ненавидеть кого-то так долго, чтобы просто… забыть о ней за одну ночь.
— Как что-то такое живучее и смертоносное, как он, может быть таким хрупким?
Не стоило Пятому здесь оставаться. Он и так уже услышал больше, чем стоило. Он сделал шаг назад и тут же в кого-то врезался.
— Что за нерешительность, шмакодявка? — Лайла подтолкнула его в спину. Она единственная не ходила вокруг него на цыпочках. Рядом с ней он чувствовал, что он правда по-прежнему он. — Я ожидала, что кофе уже готов, а ты тут на пороге ошиваешься?
Лютер и Диего обернулись, и увидев Пятого переглянулись между собой. Лайла хлопнула его по плечу, обошла и приземлилась Диего на колени, и повторила:
— Ну? Ты тут так на пороге и стоял, что ли?
Пятый облизнул губы.
— Нет. Я немного заблудился, — он почесал затылок и виновато пожал плечами. — Ну, понимаете, — он присвистнул и покрутил пальцем у виска, потом перенёсся к кофеварке и начал менять фильтр, будто ничего не слышал.
В конце концов, скоро он этого и не вспомнит. Какая разница, насколько тяжело ему это всё слышать сейчас.
— Давайте угадаю, — вдруг прервала неловкое молчание Лайла. — Вы тут на кухне устроили грустные беседы, как вам тяжело, что Пятый стал не такой, к какому вы привыкли, да или да?
Пятый долил воду, вернул кофейник на место и только теперь обернулся.
Лютер и Диего молчали.
— Лайла, оставь напуганных цыплят в покое.
— Нет уж, — Лайла схватила Диего за бородку. — Вы же понимаете, что вы ему не помогаете, когда носитесь с ним как с хрустальной вазой.
— А эту мысль им будет нужно обдумать, — Пятый взглянул на кофеварку. Кофейник ещё и на половину не был заполнен. — Можно тебя на пару слов? — он кивнул в сторону карты связей. Лайла пожала плечами, соскользнула с коленей Диего и пошла за Пятым.
Пятый взял её за локоть и провёл дальше, мимо всех фотографий и шнурков, и у самой двери, не особенно церемонясь, сказал:
— Думаю, что достаточно очевидно, что, когда я забуду вообще всё, эти придурки не смирятся с этим так легко, хотя за все эти месяцы можно было бы и привыкнуть.
— Я в этом более чем уверена, да, — Лайла скривилась. — А от меня-то ты что хочешь?
— Чтоб ты выступила голосом разума. Диего к тебе точно прислушается, а дальше и Лютер подтянется. Я почти уверен, что остальные перенесут перемены во мне стоически, но с этими двоими… — Пятый сморщил нос и покачал головой. — Сможешь сделать это ради меня?
— Никогда в жизни бы не подумала, что буду делать что-то ради тебя, но, конечно. Можешь на меня положиться.
— Спасибо.
Пятый поджал губы, и они ещё пару мгновений молчали, потом Лила не выдержала и спросила: