Город уже почти уснул, хотя в некоторых окнах еще горел свет.
– Гляди, видишь ее?
Я никак не могла понять, кого можно увидеть в такой темноте. Но Ойнур подвела меня ближе к беседке, стоявшей во дворе. На одной из ее балок висела летучая мышь.
– Посмотри. Все мы когда-то с ней встречаемся, а то и не раз. Гляди, как она спокойно висит вниз головой и дремлет. Но как только спустится ночь, она проснется и полетит. Так же и в нас порой посреди ночи просыпается и возрождается что-то важное, переворачивающее все с ног на голову. А может, и наоборот. Не все рождается при свете дня, и не все в нем видно. Ночь, она, так же как мать, окутывает и вынашивает, баюкая, пока что-то в нас спит. До поры… – Ойнур тихо обняла меня, и я, как в детстве, стала ждать перемен, предвкушая утро.
36. Там, где сердце
– Вы опять к чему-то готовитесь? – Оказалось, что в доме уже есть гости. На кухне несколько женщин пекли, варили и крутили конфеты. Голову закружило: то ли от запахов, то ли от прошедшей ночи.
Всю эту ночь я вспоминала. Себя, свою жизнь, свои истории. Пересобирала их и будто ткала новое полотно, хоть и из прежних материалов. Они уже не казались мне ни грустными, ни веселыми. Просто разными историями, наполнявшими меня.
– Конечно, готовимся, – улыбнулась Ойнур. – Четвертый день сентябрьской луны! Как же!
В детстве это звучало как заклинание. И только сегодня оно стало понятным. Просто Ойнур отмечала свои года по-своему.
– Но у меня нет подарка, – смущенно ответила я, и весь сон улетучился. Как же я не догадалась?
– Ну ты же понимаешь, что мы сегодня растянем шатер? Приходи, это и будет подарком для нас обеих, – ничуть не расстроившись, ответила Ойнур так, что и не было сомнений, что ее это действительно порадует.
К вечеру на поляне недалеко от города Ойнур вместе с пришедшими друзьями поставили небольшой шатер лилового цвета. Мы долго болтали обо всем на свете. Старые друзья предавались воспоминаниям, поздравляя Ойнур. Я слушала их, словно сказки о каких-то давних народах. Но в то же время они были очень близки и понятны.
Ближе к ночи все вышли на улицу. Мы развели костер, и кто-то, достав пожелтевший бубен, украшенный цветными лентами, стал зачинать ритм.
– Станцуешь со мной? – Ну как я могла отказать ей?
Тем более под эти ритмы и так внутри все начинало двигаться, стуча в унисон. В какой-то момент я ощутила, как этот звук заполнил меня. Я слышала его так громко, что чувствовала биение сердца во всем теле. Будто оно и было одним большим сердцем. На глазах выступили слезы – не боли или облегчения. Это были слезы счастья.
– Многие из нас, возвращаясь из своих путешествий по подземелью или в ночи, приходят со знанием. Мы становимся знающими, но, бывает, оставляем там свое сердце и счастье чувствования. Я рада, что твое к тебе вернулось. Это лучший подарок сегодня. Теперь ты можешь уйти, оно само поведет тебя. А можешь остаться и посмотреть, куда приведут наши вместе.
Мой выбор был очевиден. Через пару дней мы отправились дальше, взяв с собой лиловый шатер.
37. Всему нужен отдых
– Ну наконец-то, неужто навсегда спящей красавицей остаться захотела?
– Единственное, чего мне сейчас хочется, – это согреться.
Пока я оглядывалась по сторонам, Ойнур принесла большую пиалу с травяным отваром. Мы оказались в большой цветной юрте размером, наверно, с целый дом в нашей деревне. В центре горел огонь, над которым развевались цветные шарфы, словно танцуя в теплых потоках воздуха, поднимаемых огнем.
– Где это мы? – Я попробовала подняться и выбраться из-под кучи штопаных одеял.
– Не переживай. Мы дома. Я дома, а значит, и ты тоже. Уже пару дней как приехали. Ты простудилась, – с заботой улыбнулась Ойнур, – и проспала в лихорадке все эти дни.
Я уже знала эту улыбку, старуха что-то недоговаривала. Но в эту минуту так не хотелось расспросов и ненужных попыток понять происходящее, что я просто взяла пиалу и сделала глоток терпкого согревающего отвара. У меня и правда было ощущение, что я дома.