Один рисунок никак не давал мне покоя, очень уж хотелось вглядываться в каждую его деталь, а то и внутри оказаться.
– А это, милая, про нас всех. Не только наша семейная история. Она и в тебе есть, потому и зовет с собой. Вот бабами к новому месяцу соберемся, расскажу. Да и каждой там будет чем поделиться.
6. Про истории женщин
–
– Зачем?
– Через ночь луна новая будет, и тебе уже есть что поведать. Остальное, захочешь, у матери спросишь.
У матери спрашивать ничего не стала, но видно было, что и она собралась вечером в дом старухи. К восьми часам там было уже немало женщин из нашей и соседней деревни.
– Хотела ж знать, о чем тот рисунок в альбоме был?
Я вспомнила, как недавно разглядывала книгу рода Ойнур и глаз не могла оторвать от одного из рисунков между фотографиями женщин разных лет и народностей.
– У каждой из нас есть своя семья и свой род. Но все мы все еще одного рода – женского.
Я поняла, откуда пришло то щемящее и одновременно радостное чувство чего-то родного…
– Думала, мы только хохотать собираемся? Нет, милая. Порой, чтобы хохотать от души, сначала и выть приходится, вместе со слезами свою душу собирая. У каждой из нас свои тайны есть.
Мы встретились в большой комнате. Одна из женщин начала рассказ, затем подхватила другая. Про трудную жизнь, об ушедших детях и «холодных» мужьях, о скупых на любовь матерях, о потерях, о том, что терзает. Почти никто не говорил друг с другом. Но вместе с тем казалось, что это беседа всех нас. Глазами, движениями, чувствами. У меня тоже была своя история и свои слезы. Тогда я поняла, что имела в виду Ойнур.
– Нам всем порой нужно рассказать о «страшном», о чем и с собой наедине говорить трудно. Тогда раны начинают затягиваться, и то далеко не сразу. Завтра луна заберет твои слезы с собой, но, возможно, и со следующей ты захочешь ту же историю рассказать. И так пока рана не затянется. Тогда ты и ей улыбнуться сможешь. А затем и с ней вместе хохотать от души начнешь. Так и узор твой сложится, стежок за стежком, с каждой новой луной. Этими узорами мы и красивы.
Когда была рассказана последняя история, Ойнур связала вместе все наши платки. Раскинула это покрывало шатром и затянула песню. Песню всех женщин этого дома, одного рода.
7. Дверь всегда открыта
Эхом все еще звучала вчерашняя песня. Но тут отворилась и дверь в комнату, пришла Ойнур.
– У нас с тобой сегодня дело есть, прогуляться надобно. Заходи, как соберешься.
Я не стала расспрашивать, но после обеда уже стояла у нее на пороге.
– Входи, дверь всегда открыта.
Это-то и удивляло меня в деревне – двери в домах закрывались крайне редко.
Ойнур была в зеленом платье цвета листвы, сияющей на солнце после дождя.
– Куда мы идем?
– Как куда, прогуляться.
– Это и есть важное дело?
– Еще какое важное! Думаешь, мы просто так собираемся? Нет, платки и песни – только способ, чтобы дверь всегда была открыта. Не для гостя какого, а для тебя самой. Когда слишком долго носим в себе трудное, мы закрываемся, и кажется, что самой никогда не выбраться наружу. Но стоит дать другому услышать твою историю, и у тебя появляется место для нового шага. А он всегда к людям. Не напоказ. Так мы вплетаем свое новое в общий узор.
Поэтому дверь всегда открыта. Никто другой не сможет ее закрыть для тебя. А вот наружу выходить придется самой, милая. И наряжаться. Негоже такую красоту абы во что заворачивать, – рассмеялась Ойнур и позвала меня за собой на деревенские улицы.
Странно, но в тот день они казались совсем другими. Будто и на них кто пролил солнечный свет после дождя.
8. Друг для друга
– И как ты не устаешь от людей? – После городской жизни, где общения всегда много, я удивлялась способности Ойнур находить слово для каждого.
– Строго ее не суди. Иногда мало получить ответ. Нужно мужество, чтобы услышать его полностью. И еще больше, чтобы решиться жить в согласии с этим ответом. Может, сейчас она решает самую трудную задачу своей жизни, мы ведь не знаем. И не узнаем, пока жизнь не кончится.