Тебя обнимет ветер: истории старухи Ойнур. Для тех, кто ищет тепло и надежду [litres]

– А как же зимой, когда река замерзает?

– Тогда она омывает душу земли и наши самые темные уголки, чтоб мы могли пережить это время. И чтобы весна с новыми силами родилась.

– Значит, и миру тоже иногда нужно посидеть на берегу реки?

– Точно, – улыбнулась Ойнур, – и тем временем главное – ему не мешать.

19. Про невыдуманные истории

ногда к Ойнур приезжают погостить внуки. И она снова становится той бабушкой Аюной, которую я запомнила в детстве. Как и прежде, по вечерам она собирает детвору вместе с внуками и рассказывает им сказки. Или невыдуманные истории, как она сама их называет.

– Почему невыдуманные?

– Да тут и выдумывать нечего. Все равно больше, чем в тебе и в мире есть, не выдумаешь. А дети, они и так знают, что все это есть. Да им и неинтересно, правда то или нет. Они все ушами навыворот слушают, потому и слышат. И чуют, что важно другое – как рассказывают и о чем сказка. Истории растят и помогают. Тогда и родительствовать не надо, знай в нужное время сказку к месту расскажи. Они ведь тоже разные. На дело – приключения рассказывай, доверия хочешь – о тайнах поведай. А успокоить – тихо-медленно про травы в поле, луга у реки да песни звезд под луной баюкай.

Я до сих люблю ее сказки. И Ойнур не скупится, каждый раз находит о чем поведать.

– И взрослым, и старикам истории тоже нужны. Через них мы про себя вспоминаем. А как дитем сызнова научаемся быть, так и сами сочинять принимаемся. У каждого за пазухой по истории припрятано.

20. Про южный ветер

етер трепал седые волосы, целуя морщинки на ее лице. Казалось, то встретились два давних друга после долгой дороги длиною в жизнь. Ойнур распустила волосы и раскинула полы плаща.

– Южный вернулся, с родных степей вести несет. Устал, мой хороший, ну-ну, не спеши, наговоримся еще, побереги силы.

Она подставляла то одно ухо, то другое, будто он и правда говорил ей что.

…фьить-фьить…

– Ветра – посланники духа, они по всему миру вести разносят, каждый со своей земли. Вон, гляди, еле добрался, восточный брат подхватил, помог. Не бойся, дотронься, этот дружный.

Я раскинула руки, здороваясь с ветром. Секунда – и в еще прохладном весеннем воздухе будто кто-то теплый провел рукой по щеке.

– Нравишься ты ему, – засмеялась Ойнур. – С собой меня зовет, говорит, пора уже. Раз и ты тут, стало быть, и тебе в дорогу собираться с нами. Пойдешь?

Я не знала, что ответить. Скажи кому, что собралась куда-то за ветром, не поймут.

– В наших краях с ветрами всегда дружили. Но и лишнего им не позволяли. Они ведь тоже разные, как люди. Есть кто и сор в дом приносит. Кто баюкает в печали, резвится с тобой, а то и просто сидит в тишине, и кажется, что его и вовсе нет. Ну, соберешься, отправимся, как сирень зацветет, вместе с северным ветром. Нам с ним как раз по пути будет. Не переживай, кто с ветром дружен, тому весь мир домом будет.

…фьить-фьить…

Кажется, этот зов был уже внутри меня.

21. Про хранителя по имени Курай

а заднем дворе ее дома рос огромный дуб. Он был посажен задолго до того, как Ойнур вместе с мужем перебралась в эту деревню. Не нужно было считать кольца, чтобы понять, сколько этому дереву лет. Трещины на его коре говорили сами за себя, будто морщины, покрывая ствол.

– Что за историю ты мне сегодня поведаешь, Курай? – Ойнур приветливо погладила дуб по еще голым ветвям. – Играть, говоришь, пора, проводы зимнему устраивать?

Много лет назад еще молодой муж Ойнур сделал из опавшей ветви этого дерева дудочку местному музыканту, и тот, говорят, играя на ней, будто мелодией рассказывал истории местных просторов. Словно само дерево через него говорило о том, что когда-то бывало на этих землях.

– Оно и немудрено, сколько лет он питался этой землей. Сколько ветров приносило ему свои вести. И сколько людских историй он повидал в наших краях. Такие деревья равно что хранители мест. Оттого и зовем Кураем. Поет он этими историями.

Ойнур бережно смахнула снег, залежавшийся на ветвях дуба.