– Сделаю, как передача закончится.
– Мне никаких разрешений подписывать не надо?
– Нет.
– Как тренировка?
– Жарко.
– Ты много пила?
– Ага. – Для большей достоверности я подняла свою пластиковую бутылку и драматично ею взмахнула.
Мама встала:
– Я в душ. Приберитесь во время рекламы!
Мы с Зоей устроились на диване, скрестив ноги и обняв подушки, смеялись и кричали в телевизор, жевали обрывки листьев салата и комки жареного риса и смотрели, как Билли подбирает оброненные на пол кусочки. Проводить время с Зоей было так же естественно, как дышать. Она была моей опорой после смерти папы. Всю первую неделю, когда я рыдала каждую ночь, пока не засыпала от изнеможения, она держала меня за руку, хотя мы едва помещались на моей односпальной кровати. Но даже вернувшись в свою просторную комнату на другом конце города, она ежедневно звонила, проверяла, всё ли со мной в порядке.
– Мне, наверное, стоит пойти в танцовщицы, – задумчиво произнесла подруга под конец серии, когда её любимый танцор покинул шоу.
– Я думала, для этого нужно быть грациозной.
Она бросила в меня подушкой:
– Я могу быть грациозной.
Я засмеялась: Зоя из тех людей, которые не сумеют почистить банан, не поскользнувшись на шкурке. Она вскочила, выключила телевизор и попыталась изобразить несколько па, но в итоге сдалась и замерла посреди гостиной. Какое-то время мы молча смотрели на чёрный экран.
– Всё ещё надеешься стать танцовщицей?
– Нет. Думаю о том, что с минуты на минуту за мной приедет мама.
– Хочешь, подождём её снаружи?
Зоя застонала и в притворном бессилии упала животом на спинку дивана:
– Можно. Там, наверное, уже не так жарко.
Мы поставили тарелки в посудомойку, крикнули маме, что идём на улицу, и с пакетом сока направились к двери. Билли встретил нас в прихожей, и я прицепила к его ошейнику поводок.
– Я же обещала, что в следующий раз возьму тебя с собой, – шепнула я псу, и он по-собачьи улыбнулся.
Мы вышли на крыльцо. Зоя ошиблась: прохладнее не стало.
– Ну почему мы должны идти завтра в школу! – простонала она. – Разве нет закона, запрещающего учиться в такую жару?
Я заметила, что подруга в одиночку выдула почти весь сок, и закричала на неё. Смеясь, она отскочила в сторону. Не считая нас, на улице никого не было. Ни единого признака жизни в домах напротив. Мне стало жутковато, а ведь ещё даже не до конца стемнело. Хотя, с другой стороны, Гуди-лэйн всегда производила немного зловещее впечатление.
Я бросила любопытный взгляд на дома старичков. Мисс Беа сегодня утром, когда поливала розы, напоминала пластмассовый манекен, какие стоят в магазинах. Потом я вспомнила рассказ Майка о мистере Брауне, о том, что тот очень быстро бегал…
– Как думаешь, давно старички тут живут? – спросила я.
Зоя села на верхнюю ступеньку крыльца и жестом предложила к ней присоединиться.
– Вечность. Помнишь, когда вы только сюда переехали, мы играли в сыщиков? Следили за ними из окна вашей гостиной, ходили за ними по округе. Кажется, мы назывались «Частное бюро расследований К и З».
– Точно! Как я могла забыть! Стоило нам к ним подкрасться – ты вечно начинала смеяться и выдавала нас.
– Помнишь тот раз, с мисс Беа и мисс Эттвуд? Когда они шли к пруду как чемпионы по скоростной ходьбе? Мы тогда пошли за ними, но мисс Беа услышала моё хихиканье, развернулась и как закричит: «Бу-у-у!»
Я кивнула:
– И мы побежали домой.
– Ага. И после этого прикрыли нашу детективную лавочку.
Я улыбнулась воспоминаниям, но затем подумала о нашем с Майком секрете, о своём новом расследовании, и в животе заворочался комок вины. Какая-то часть меня хотела всё рассказать Зое, но я обещала Майку хранить тайну. Не говоря уж о том, что одно дело играть в сыщиков, когда тебе семь, и совсем другое – когда тебе тринадцать. Но что, если…
Я поймала взгляд Зои и осторожно спросила:
– А если серьёзно: тебе не кажется, что с ними что-то не так?
Зоя изогнула бровь:
– Хочешь снова открыть то дело? Вернуть К и З в строй?
Она фыркнула и в голос захохотала. Её смех разнёсся по тёмной улице.
У меня упало сердце. Я получила ответ. Я не могу рассказать лучшей подруге о расследовании. Ни сейчас. Ни когда-либо ещё.
– Ты всё ещё ломаешь голову из-за своих соседей? – спросила она.
– Нет, – солгала я.
Зоя посмотрела по сторонам:
– Кстати, а где все? На вашей улице так тихо… Невольно хочется говорить шёпотом.
– Не знаю. Здесь всегда так по вечерам.
– Думаешь, Майк дома?
– Откуда мне знать?
– Просто в последнее время, сколько я у тебя была, ни разу не видела машины его родителей.