– А я был более ценный кадр, поэтому меня сюда впервые на самолете доставили, – перебил своего дружбана дед Влад. – Летели мы спецбортом, вместе с Костей Феофановым, моим начальником – он ведь потом и сам в космос отправился. Девятый стал советский космонавт. Промежуточная посадка у нас тогда была в Уральске, дозаправка. Помню: такой павильон на краю поля, мы садимся (тоже ночью летели), выходит, позевывая, буфетчица, отпирает висячий замок на своей будке. Мы перекусываем – ассортимент простой: вареный язык и сметана. Это тоже в мае месяце было, но в году – шестидесятом. На первый пуск «Востока» я тогда прилетал.
– Это с собачками, Белкой и Стрелкой? – пискнула Екатерина-«безопасность». Она, как и Арсений, Елена и другая сопровождающая дама, внимательно прислушивалась, что вещали распушившиеся старички (эти новые, добавочные слушательницы придавали дедам, особенно Радию, еще больше куражу).
– Что вы, Белку со Стрелкой пустили гораздо позже – в августе шестидесятого. А в мае еще система жизнеобеспечения не была готова, поэтому в качестве балласта чугунные чушки в корабль положили. Мы его тогда посадить не смогли, тормозные двигатели сработали при неправильной ориентации, и мы забросили изделие, наоборот, на более высокую орбиту. Корабль еще несколько лет в космосе болтался, пока не упал, как специально, на Америку. А там долго, где-то в Аризоне, гадали: что это за чугунные рельсы с надписями кириллицей русские на орбиту запускают?
– А вы и полет Гагарина видели? – вопросила петербуржская дама.
– Конечно! – воскликнул дед Влад.
– «Конечно», – передразнил его Радий. – Ты, «конечно», его «видел». Ага. Ты, Владичек, в бункере тогда сидел, и тебя даже к перископам не допускали – потому что в перископы гораздо более важные люди за тем стартом наблюдали.
– Зато я по заданию Сергея Павловича орбиту гагаринскую сразу после пуска просчитал! – защищался Иноземцев. – А ты-то сам? В кунге[4] своем весь запуск просидел! Там ведь тоже окон нет.
– Я вышел в степь и смотрел глазами. В непосредственной близости от стартовой позиции. У меня в отделении все четко организовано было, солдатики работали и без моего присутствия.
– Вот именно, без тебя здесь вообще можно было обойтись.
Забавно было наблюдать за ними обоими. Лишнее доказательство, что люди в целом с течением времени не меняются. И оба пожилых мужчины вели себя так, словно они два первокурсника, пытающихся обольстить восьмиклассницу.
Тем временем, под перебранку дедов, гигантский, типа, домкрат потихоньку поднимал ракету в вертикальное положение. Потом с ней стали смыкаться фермы обслуживания. Я мерзла отчаянно под ледяным солнцем Байконура. Кругом суетились, толпились и щелкали затворами фотиков многочисленные туристы.
– Ну, прощальный взгляд на ракету – и в путь! – бодро скомандовал Денис. – В следующий раз мы ее увидим в полете.
Мы вернулись на стоянку. Деды по ходу движения продолжали охмурять Елену. Она была ничего, особенно для их возраста. Разумеется, после пилинга, ботокса и гиалуронки, зато с прекрасной прической, отменным маникюром, худая, стройненькая и одета, как подросток – в кожаную косуху и рваные джинсы. Забавно было посмотреть, как вышагивает эта троица: она посередке, и они что-то наперебой ей вкручивают.
Сенька, да и я, готовившиеся опекать пенсионеров на каждом шагу, почувствовали себя не у дел. Арсений сделал знак в спину удалявшейся троицы – мол, молодцы, круто, горжусь!
Теперь мы расселись в микроавтобусе – на нем мои как раз и прибыли из кзыл-ординского аэропорта. В багажнике лежали их чемоданы. На переднее сиденье влезла Екатерина-«бе-зопасность». Еще одна девушка с бейджиком, от турфирмы, представилась как Элоиза.
– Элиза? – переспросил Владислав Дмитриевич.
– Эльза? – Радий.
– Нет, Элоиза.
Занял свое место казах-шофер. Внутри микроавтобуса все мы постарались усесться по интересам. Пожилые мои ракетчики – вокруг Елены, а я – поблизости к нашему путеводителю.
Снова помчались по пустыне, время от времени обгоняя тихоходы-автобусы с туристами и работниками космодрома. По обочинам на площадках то и дело попадались полицейские (российские) машины. Однажды навстречу нам пронеслось два бронетранспортера.
– Перед запуском всегда так, – кивнул мне Денис, – меры безопасности усиливаются.
А холостые деды продолжали наперебой изливаться вокруг петербурженки. Видимо, адреналин придавал им сил. Трудно поверить, что эти восьмидесятилетние «пенсы» только что совершили ночной перелет. Воистину, гвозди бы делать из этих людей. Советские товарищи – они какие-то совсем другие были, гораздо крепче нас.
4
Кунг (аббревиатура), или кузов унифицированный нормального габарита – использовавшееся обычно советскими военными помещение для установки различной аппаратуры, часто радиоэлектронной, и управления ею.