– Анна, что ты несёшь? В смысле, так должно было быть? Тебя должны были изнасиловать? Это что за подарки Вселенной такие? Откуда этого бреда набралась?
«Он меня не насиловал!», – хочется кричать во весь голос, но я молчу. Молчу, потому что он меня не простит, надо было ещё тогда ему правду сказать, а не оставлять всё так, как он себе надумал. А теперь из-за меня он вынужден скрываться, жить раздельно, вдали от нашего родного дома.
– Это не бред, это истина.
– Ты в секту какую-ту вошла или что? – прищуривается.
– Нет, конечно, – смеюсь я. – Я много читаю в последнее время. Я простила Филиппа и хочу, чтобы и ты его простил, – смотрю на него с надеждой.
– Нет! – рявкнул так, что я вздрогнула. – Я никогда не прощу этого ублюдка. Ты решила это сделать, дело твоё. Но я нет. И не проси больше, – встал и быстрым шагом вышел со двора.
Я не пошла за ним, знаю, что ему нужно самому успокоиться. Наблюдала со двора, как он сигарету за сигаретой уничтожает всю пачку на скамейке у ворот. Но когда начало темнеть, я осмелела и вышла к нему. Присела рядом с ним и, ничего не сказав, прильнула к его груди, а он, в свою очередь, крепко обнял.
Вернулись в дом, когда я уже начала дрожать от холода. В этот вечер мы больше не разговаривали, и только на утро всё стало как до того разговора.
Артур побыл у нас два дня, и я с трудом сдерживала слёзы, когда провожала его.
– Прости за резкость, – сказал он перед отъездом. – Я не смогу.
Я, поняв, о чём он, просто кивнула. И, обняв его на прощание, всё же расплакалась.
– Обещай, что будешь приезжать почаще, – потребовала я.
– Обещаю, – с улыбкой сказал он и уехал.
Глава 4
Филипп
Пять месяцев спустя
– Ты уверен, что людей хватит? – отец никак не уймётся.
Мы сидим в его кабинете в нашем загородном особняке, и он всеми методами пытается убедить меня не сделать того, что задумал. Не сделать самому, а послать проверенных людей. Но я должен сам с этим разобраться, к тому же, отец не знает весь мой план.
– Уверен, – киваю и наблюдаю, как рассеивается выпущенный отцом сигаретный дым.
Больше полугода не прикасался к сигаретам, алкоголю и тем более наркотикам, и никогда больше не прикоснусь.
Полученная пуля на парковке клуба чуть не отправила меня на тот свет, но благодаря связям отца и его деньгам я выжил. Правда пришлось пройти долгое лечение, а потом ещё и реабилитацию в приватной клинике для наркозависимых.
После первой операций я пролежал в коме, и мне снилась только она – Анна. Такая, какой я отвёз домой – растрёпанная, бледная и со счастливым лицом. Но чаще всего мне снились её слёзы, которые она попыталась скрыть после моих слов.
У меня было много времени наедине с самим собой, чтобы осмыслить всё. Я видел смерть своими глазами, пережил три операции, боролся с ломкой, но ничего из выше перечисленного не терзало так, как девушка с запахом ягод.
Она мне снится почти каждую ночь, мерещится где-то в толпе, а милый голосок до сих пор звенит в ушах.
И всё, что я сейчас хочу – это найти её. Братец её, конечно, заслуживает мести, но и я заслужил, и даже не виню его.
О том, кто меня в больницу отправил, как оказалось, знал только я. В клубе нет камер, как внутри, так и снаружи. Слишком важные люди туда ходят, чтобы подставлять их репутацию под удар. И как только я пришёл в себя, на меня накинулись с вопросами. Отец с его начальником службы безопасности и бравые полицейские, что поспешили на помощь мэру города.
Пришлось рассказать отцу о случившемся, тогда он избавился от ментов, дабы не поднять ещё больше шума. Естественно, пресса несколько месяцев писала о том, что сын мэра подвергся нападению. Первые недели отцу вообще прохода не давали, всё пытались разузнать о моём состоянии. Более смелые писали, что я и вовсе подох уже, или что не было никакого покушения, и я лежу с передозом. А если пойдёт слух о том, что я сделал, отец век не отмоется.
Возможно, я когда-нибудь и попал бы в больницу с таким диагнозом, потому что сам вряд ли бы перестал принимать эту дрянь. И в каком-то смысле брат Анны спас мне жизнь, выпустив в меня пулю. Вот такой парадокс.
– Я его на куски порву! – процедил сквозь зубы отец после того, как я выложил ему на блюдечке какой его сын подонок.
– Я сам разберусь…
– Разберёшься, – фыркнул он. – Ты не самый лучший сын, но ты мой сын, и в независимости от того, что ты сделал, наказать тебя имею право только я. А девка эта сама ноги раздвинула и придумала всё, чтобы денег с тебя стрясти.