— Нет. Но...
— В школе. У нас учат русский. Катрин, Герда и я в школе были прилежны...
Прохор и Бригитта стояли лицом друг к другу.
— Значит, до октября теперь? — спросила Бригитта.
— Наверное, — ответил Прохор.
— Мне хотелось бы увидеться раньше.
Прохор приблизился к Бригитте, взял ее руки в свои, сказал:
— Если я приеду в субботу... Где мы можем увидеться?
Немного подумав, Бригитта ответила:
— Встретимся у вокзала, в восемнадцать. Я вам покажу укромный уголок.
— Договорились, Бригитта. А теперь поплаваем. И нам пора...
На следующий день только и разговоров, что о поездке в город. Больше всех, как всегда, говорил Данила Бантик, его занимал вопрос: нажил американский журналист или не нажил миллион на своей сенсации.
— Как ты думаешь, Егор? А?
Кленов, подвинчивая болтик, недовольно хмурился: «Нашел о чем спрашивать. Как будто америкашка поделит этот миллион с ним, Бантиком».
Вслух же ответил:
— Не трать, кума, силы на непосильный труд. Меня это совершенно не интересует. Давай-ка лучите вот о чем подумаем: как занять ребят. Скучают они по дому, по родным местам, по девушкам. Здесь, конечно, хорошо, но российские, украинские края лучше. — Егор глубоко вздохнул. — Пожалуй, краше твоего миргородского края-то и нет ничего на свете. Был я как-то там, по гоголевским местам с отцом ездил. Знаешь Сорочинцы?
— Еще бы! — воскликнул Бантик. — Родина Николая Васильевича Гоголя.
— Вот мы там и были. Места, как ты сам представляешь, просторные, равнинные. Сады, палисаднички. А Псел, река Псел, где мы с батей купались, — одно наслаждение.
Бантик внимательно слушал Кленова, иногда поддакивал: правду говоришь, Егор, истинную правду.
— Знать, ты и в Полтаве бывал? — спросил Бантик, насторожившись. — А молчал!
— Понимаешь, Данила, сколько воды за это время утекло, я тогда мальчонкой был, многое выветрилось.
— А я Полтаву как свои пять пальцев знаю, — сказал Бантик. — Один Музей Полтавской битвы чего стоит! Поле, огромное поле, и на нем редуты, флеши. Знаешь, что это такое? Я же говорил, что ты сельпо. Не обижайся, Егор, шуткую. Редуты и флеши — это военные укрепления, как теперешние траншеи, доты и дзоты. Так вот, такие редуты и флеши настроили русаки на Полтавском поле, что сам их батько Петр Первый был, как дитя малое, доволен и хвалил своих солдат — молодцы, мол, служивые, побьем здесь шведа проклятого. И побили! Вот, скажу я тебе, битва была так битва! И теперь экскурсанты приезжают в Полтаву, чтоб посмотреть, где русские шведов дубасили.
Кленов спросил:
— Что, поле и есть сам музей?
— Нет, Егор, не только поле. Есть здание музея. Интересно. На стенах карты висят, кто и как бой свой строил. У Петра Первого план был умнее. Не только стенка на стенку, а и удар конницей в тыл. Ну, там и пушки, конечно, есть. Не такие, правда, как сейчас, а самопалы, ружья, пищали... Трофеи!.. Чего там только нет!
— Ну вот, Данила, а ты все о миллионе думаешь, — упрекнул Кленов Бантика.
— Да я, Егор, просто так, любопытно. На пустяке, кажется, а миллион сграбастал! Умеют деньги делать, черти!
Неожиданно над аэродромом разразился дождь, настоящий ливень. Откуда он только взялся: небо с утра было чистое, голубое и вдруг — ливень. Егор и Данила едва успели зачехлить самолеты. Прибежали в ангар — на них не было сухой нитки. Тут налетели Прохор Новиков и Павел Тарасов.
— Раззявы, — нарочито грубо сказал Прохор. — Видят, туча нагрянула, а они все гайки крутят.
— Успели зачехлить, — проворчал Тарасов, — или потом насосом воду откачивать?
— А приготовили насос-то? — улыбнулся Бантик. — Может, ложками отхлебывать будем?
Косой сильный дождь барабанил по крыше ангара, вода лавиной скатывалась по ней, желтыми кипящими ручьями бежала по водосточным канавам, уносила почерневшие щепки, сухую траву, песок. Казалось, выгляни сейчас солнце — и человек предстанет перед совершенно новым миром, чистым, умытым, свежим.
Прохор развернул газеты, пробежал по заголовкам.
— Вот мои земляки дают так дают! — воскликнул он. — Завод в Рязани заложили... А это, пожалуй, новость номер один. Вас, Егор, касается. Хотя это интересно всем. На Волге, в Жигулях, строят гигантскую электростанцию. Куйбышевскую ГЭС. Представляете, будет давать несколько миллиардов киловатт-часов в год. Ток пойдет в Москву, осветит Поволжье, Рязань...
— Я уже слышал об этом, — сказал Кленов. — Здорово! Мои Жигули не только пивом будут славиться, но и ток дадут. Скажите, товарищ лейтенант, а не достанет этот ток до Миргорода? — Кленов покосился на Бантика. Данила, не поняв, в чем дело, заморгал глазами.
— До родины товарища Бантика? — спросил Новиков. — Далековато. К нему рукой подать от Днепра.