Последние годы царствования Елизаветы Петровны были омрачены не только нездоровьем императрицы, но и острыми проблемами внутренней политики. В начале 1760-х годов стало ясно, что достигнуть желанного благополучия подданных и на этот раз не удается».
Автор замечательной книги «История России в живописаниях ее главнейших деятелей» Николай Иванович Костомаров, благодаря своему литературному таланту и объективности к деталям эпохи, ярко отобразил весь период царствования дочери Петра Великого и охарактеризовал детально заключительный этап ее пребывания на российском троне. Начиная со второй половины XVIII столетия Елизавета Петровна начала страдать тяжелыми болезненными припадками. Состояние ее здоровья первоначально тщательно скрывалось от всех, но затем они участились и появлялись при большом скоплении народа в императорской летней резиденции Царского Села. Причем теперь они выводили императрицу из строя на несколько дней. Усилилась слабость, и появились явные признаки нарушения речи до такой степени, что императрица не могла внятно говорить с придворными. Начиная с 1761 года здоровье Елизаветы Петровны ухудшалось день ото дня. Она уже не вставала с постели, но настоятельно требовала от придворных регулярного чтения государственных документов и докладов о положении внутри страны и за ее пределами. Ее огромным желанием теперь стала немедленная возможность переселения из временного Зимнего дворца в новый каменный на левом берегу Невы, который еще не был завершен строительством, ибо придворный зодчий Растрелли запросил довольно значительную сумму для его окончательной внутренней отделки, а казна в тот период была не в состоянии оплатить предоставленную архитектором смету необходимых расходов.
В конце ноября 1762 года Елизавете Петровне стало значительно лучше. Императрица даже приступила к работе с государственными бумагами, начертала резолюцию на сенатском документе и высказала свое неудовольствие за бюрократическое затягивание сроков решения важных государственных дел. Однако 12 декабря у императрицы произошел тяжелейший приступ удушья со рвотой и мучительным кашлем. Врачебный консилиум медиков того времени пришел к неутешительному заключению о признаках ближайшей кончины государыни. Вероятно, предчувствуя свою ближайшую смерть, Елизавета Петровна по примеру своих великих предков 17 декабря объявила Сенату именной указ: «Освободить всех содержавшихся во всем государстве людей по корчемству, уничтожить следствия, возвратить ссыльных и изыскать способ заменить другими средствами соляной доход, собиравшийся с великим разорением народа».
22 декабря в 10 часов вечера новый приступ поверг императрицу в крайне тяжелое состояние, 23 декабря она исповедовалась и причастилась, а 24-го изъявила желание собороваться. Вечером, накануне праздника Рождества Христова, Елизавета Петровна приказала читать над собой отходные молитвы и внятно повторяла их за своим духовником. Ночь и последующее утро 25 декабря прошли в агонии. Петр Федорович и Екатерина Алексеевна неотрывно пребывали у постели умирающей императрицы.
Историк Н. И. Костомаров, упоминая о последних часах Елизаветы Петровны, отмечал: «В приемной, перед спальней собрались высшие чиновники и сановники. В начале четвертого часа пополудни вышел из спальни старший сенатор, князь Никита Юрьевич Трубецкой и объявил, что императрица Елисавета Петровна скончалась и государствует теперь в Российской империи его величество император Петр III».
Временный деревянный дворец на углу Невской перспективы и правого берега Мьи оказался последней официальной резиденцией российской императрицы – дочери Петра Великого. Елизавета Петровна скончалась в период завершения отделки нового каменного дворца на набережной левого берега Невы.
В камер-фурьерском журнале осталась последняя историческая запись бренной жизни императрицы, датированная 25 декабря 1761 года: «25-го числа во вторник в день Рождества Христова… пополудни в четвертом часу Ее Императорское Величество по воле всемилостивейшего Бога переселилась в вечное блаженство».