Мы входим в дом Бернарда Шоу. И как во многих английских домах, у входной двери висит дверной молоток, — или попросту колотушка, которой надо постучать в дверь. Это не совсем обычная колотушка: она изображает самого хозяина дома — Бернарда Шоу. Этот дверной молоток был сделан и подарен писателю его приятельницей Рози Бэнкс Данекурт. На нём вырезана надпись: «Человек и сверхчеловек». Это шутливая надпись, и стоит только войти в дом, как сразу же станет ясно, сколь человечен был тот необыкновенно умный и яркий человек, который здесь жил.
В просторном холле — над ящиками с перчатками и тростями — висят знаменитые шляпы Шоу — целая коллекция шляп! Среди них особенно выделяется одна — внушительная широкополая желтовато-коричневая фетровая шляпа, которая служила Бернарду Шоу почти 60 лет.
Шоу был непоколебим в своей привязанности к шляпам и с отдельными, наиболее полюбившимися ему экземплярами не расставался десятилетиями.
Здесь же стоит старый плетеный стул: сидя на нем, Шоу обувался перед ежедневной утренней прогулкой. А у стены холла — рояль фирмы Бехштейн. В жизни Шоу музыка занимала совершенно исключительное место. Он не только великолепно играл и был прекрасным знатоком музыки, но в годы своей молодости в течение ряда лет выступал в печати как музыкальный критик. В 1888 году под псевдонимом Парно ди Бассето была опубликована его первая музыкальная рецензия. А будучи уже глубоким стариком, в годы второй мировой войны, когда окрестности Эйота оглашались по ночам воем сирен, возвещавших начало воздушной тревоги, Шоу садился за рояль и под собственный аккомпанемент исполнял арии из любимых им итальянских опер. Из замаскированных окон его дома, в котором, как и во всех окружающих, был погашен свет, неслись звуки музыки.
Прямо из холла — вход в кабинет. Широкое трехстворчатое окно с легкой занавеской выходит в сад, а перед ним — небольшой письменный стол с придвинутым к нему вращающимся креслом.
В этой комнате каждое утро ровно в десять часов 15 минут утра начинался рабочий день Бернарда Шоу. За этим столом была написана комедия «Пигмалион», пьеса «Дом, где разбиваются сердца», которую сам писатель назвал «пьесой в русской манере на английские темы» и где он поведал о том тупике, в который зашло буржуазное общество; здесь была написана пьеса-памфлет «Тележка с яблоками» и беспощадная сатира на дряхлеющую Англию — «Горько, но правда», появившаяся сразу после поездки Бернарда Шоу в Советский Союз.
Здесь, в этой комнате, все осталось в том самом виде, как и при жизни писателя Пачки бумаг и пишущая машинка, скромный чернильный прибор, самые необходимые книги и справочники. На письменном столе — три карманных словарика — французский, немецкий и итальянский, — они всегда были под рукой во время работы, а рядом с ними — краткий словарь биографий.
Вдоль стен—полки с книгами, аккуратными рядами папок и ящиками с картотекой Порядок наведен заботливыми руками секретаря Шоу—мисс Пэтч. её маленький рабочий столик стоит слева от окна в углу кабинета.
На полках собраны все произведения Бернарда Шоу, изданные при его жизни; на видном месте — собрание сочинений его любимого драматурга Генриха Ибсена, которого он считал своим учителем и о котором написал книгу «Квинтэссенция ибсенизма»; здесь издания пьес ирландских драматургов — соотечественников Шоу, книги по истории, философия, политической экономии.
Справа от стола — высокая конторка. На ней папка со свидетельством о присуждении Бернарду Шоу Нобелевской премии в 1925 году бронзовая медаль, полученная писателем в 1934 году от Ирландской академии художеств На стенах на книжных полках — фотографии друзей Шоу. Большой портрет поэта-социалиста Вильяма Морриса, с которым Шоу связывала многолетняя дружба, и на той же стене — фотография экономиста Филиппа Викстида. Его работами Шоу увлекался в молодости Ирландские писатели Йейтс и леди Грегори — Шоу называл её «ирландским Мольером»,— и рядом — семейная фотография соотечественника Шоу, знаменитого ирландского драматурга и романиста Шона О'Кейси. А вот Бернард Шоу в кругу своих друзей—Вильяма Арчера, Джеймса Барри и Честертона. Все они в костюмах ковбоев, в огромных широкополых шляпах
Шоу и сам увлекался фотографией и был неразлучен со своими фотоаппаратами. Два из них лежат на своём обычном месте — на одной из полок в кабинете писателя.
Рядом с кабинетом — гостиная — любимая комната миссис Шоу. её большой портрет, сделанный в Риме художником Сарторио, висит над камином.