Он очень любил и ценил моих товарищей по искусству. Например, буквально боготворил Майю Плисецкую.
Я часто видела Гагарина на спектаклях с участием выдающейся балерины в Большом театре. Любопытная деталь: когда на душе у него было легко, он спешил в Большой, если же его посещало сумрачное настроение, что бывало очень редко, он шел в цирк, справедливо считая, что он способен вернуть человеку веру в то, что прежде казалось невозможным.
Я не раз и не два пела в Звездном, и он, по-моему, не пропустил ни одного выступления. Особенно любил песни Александры Пахмутовой. А больше всего ему по душе была светловская «Каховка».
Мы очень дружили, хотя виделись не так уж часто. Но если выпадало быть вместе в зарубежной поездке, на отдыхе или просто на концерте в Звездном, никак не могли наговориться и напеться вволю.
Как-то я его спросила:
— Юра, что ты делаешь, когда устаешь?
— Запираюсь у себя в кабинете.
— А когда устаешь еще больше?
— Выхожу на улицу. Иду к людям. Ведь моя слава принадлежит им.
Слава его, особая, гагаринская, принадлежала, конечно, и ему. Но не случайно свою личную славу он связывал со славой всей отечественной космонавтики, оставшись образцом для подражания и восхищения. (Лишь годы спустя я узнала имена творцов уникальной космической техники, пионеров штурма космоса. Дерзновенные свершения на этом нелегком пути — труд великого множества людей, внесших свой вклад в это важное для всего человечества дело. Но среди многих были и самые первые. «Большая шестерка» — так их называли, выдающихся ученых, входящих в Совет Главных конструкторов. И я склоняю голову перед С. П. Королевым, В. П. Глушко, В. П. Барминым, В. И. Кузнецовым, Н. А. Пилюгиным, М. С. Рязанским. Их имена вошли в летопись космонавтики навсегда.)
Минуло несколько лет…
В ожидании своего выхода я стояла за кулисами венского «Штадтхалле». Удивительно легко и радостно пелось в тот вечер в большом концерте вместе с исполнителями разных стран. Свободные от выступлений артисты шутили, смеялись. «Что-то слишком много веселья, — пронзило мозг, — не к добру…» И тут кто-то принес за кулисы вечернюю газету, развернул… Я только увидела черную рамку… И портрет, еще лейтенантский, где он совсем молодой… И улыбка, его незабываемая улыбка.
«Гагарин погиб!» — мгновенно разнеслось вокруг. Не успела толком расспросить, узнать — а уже вызов… Взглянула вновь — нет, трудно поверить. Язык прилип к горлу. А надо идти на сцену… Петь о любви, когда вот так неожиданно теряешь друга… Какие все-таки жестокие испытания преподносит порой актерская профессия!
Каждый шаг со сцены звенящей болью отзывался в голове, только дойти до кулисы — еще шаг, еще один. Голова закружилась, а когда открыла глаза — вокруг меня занятые в той международной программе артисты: австрийцы, англичане, французы… Общее горе объединяет людей, ведь Гагарин был гражданином всей планеты…
Помню, один американский певец сказал мне:
— Как же вы не уберегли Гагарина? Он же был первым космонавтом не только вашей страны, но и всего мира.
— Надо знать Гагарина, — ответила я. — Он не был бы самим собой, если бы думал о покое, если бы не рвался в небо.
В тот скорбный день я дала себе слово подготовить специальную программу, посвященную нашим героям-космонавтам.
Мои планы сбылись в апреле 1971 года, когда отмечалось десятилетие первого полета человека в космос.
На сцену вышел диктор Центрального телевидения и своим красивым, известным миллионам телезрителей голосом дал старт этой новой программе из двух отделений. Основу ее составили песни Александры Пахмутовой на стихи поэта Николая Добронравова из цикла «Созвездие Гагарина». Хорошо знавшие Юрия Алексеевича и дружившие с ним, поэт и композитор считали своим гражданским долгом выполнить этот «социальный заказ» в память о Колумбе Вселенной.
Я исполнила три песни из этого цикла, разные по характеру и настроению: «Как нас Юра в полет провожал», «Смоленская дорога» и «Созвездие Гагарина». В каждой из них целый мир, полный красок, чувств, мыслей. Лирика и героика нашли свое эмоциональное поэтическое выражение.
В тот день премьеры я, признаюсь, впервые за много лет выступлений на профессиональной сцене ощутила душевное смятение от значимости песенной темы, ответственности перед памятью героя, вошедшего в историю человечества.