Здесь, в этой комнате, все осталось в том самом виде, как и при жизни писателя Пачки бумаг и пишущая машинка, скромный чернильный прибор, самые необходимые книги и справочники. На письменном столе — три карманных словарика — французский, немецкий и итальянский, — они всегда были под рукой во время работы, а рядом с ними — краткий словарь биографий.
Вдоль стен — полки с книгами, аккуратными рядами папок и ящиками с картотекой Порядок наведен заботливыми руками секретаря Шоу — мисс Пэтч. её маленький рабочий столик стоит слева от окна в углу кабинета.
На полках собраны все произведения Бернарда Шоу, изданные при его жизни; на видном месте — собрание сочинений его любимого драматурга Генриха Ибсена, которого он считал своим учителем и о котором написал книгу «Квинтэссенция ибсенизма»; здесь издания пьес ирландских драматургов — соотечественников Шоу, книги по истории, философия, политической экономии.
Справа от стола — высокая конторка. На ней папка со свидетельством о присуждении Бернарду Шоу Нобелевской премии в 1925 году бронзовая медаль, полученная писателем в 1934 году от Ирландской академии художеств На стенах на книжных полках — фотографии друзей Шоу. Большой портрет поэта-социалиста Вильяма Морриса, с которым Шоу связывала многолетняя дружба, и на той же стене — фотография экономиста Филиппа Викстида. Его работами Шоу увлекался в молодости Ирландские писатели Йейтс и леди Грегори — Шоу называл её «ирландским Мольером», — и рядом — семейная фотография соотечественника Шоу, знаменитого ирландского драматурга и романиста Шона О'Кейси. А вот Бернард Шоу в кругу своих друзей — Вильяма Арчера, Джеймса Барри и Честертона. Все они в костюмах ковбоев, в огромных широкополых шляпах.
Шоу и сам увлекался фотографией и был неразлучен со своими фотоаппаратами. Два из них лежат на своём обычном месте — на одной из полок в кабинете писателя.
Рядом с кабинетом — гостиная — любимая комната миссис Шоу. её большой портрет, сделанный в Риме художником Сарторио, висит над камином.
Ветви деревьев заглядывают в широкие окна, солнечные блики перебегают с предмета на предмет. В этой комнате — самой большой в доме — много интересного: белом книжном шкафу — бронзовый бюст Шоу работы знаменито французского скульптора Родена; и ещё одна скульптура Рода на голова Шоу — стоит на полированном секретере.
А вот рука драматурга, высеченная из мрамора чешским ваятелем Зигмундом Штроблом. На стенах — несколько пейзажей кисти Сарио, а на камине — небольшая статуэтка Жанны Д’Арк и стрэдфорширская фигурка Шекспира. Она из фарфора и не отличается никакими художественными достоинствами, это одно из тех довольно аляповатых изделий, какие обычно продают в лавках сувениров. На родине Шекспира — в Стрэдфорде-на-Эйвоне — ещё и сейчас можно встретить такие же. Но Шоу наткнулся на эту фарфоровую фигурку в старой антикварной лавчонке где-то на южном побережье Англии; он извлек это непритязательное изображение своего собрата по перу из груды древностей и поставил на самое видное место в своём доме Эйот-Сент-Лоренсе.
Здесь же рядом — «золотой Оскар» — приз, присужденный Бернарду Шоу за «Пигмалиона». Собственно, этот приз был вручен драматургу за экранизацию его комедии Фильм, сделанный по пьесе «Пигмалион», был признан лучшим фильмом 1938 года.
Изрядно потертая вышитая крестом подушка лежит в кресле. На ней цветными нитками вышиты слова — «Te ipsum nosce». Смысл этого латинского изречения таков: «Познай самого себя».
Вечерами Шоу любил сидеть в столовой — в большом и удобном кресле перед горящим камином. Обычно после обеда, который по установленному порядку бывал в половине восьмого вечера, Шоу читал, слушал радио, снова читал Он засиживался в столовой до двенадцати или часу ночи. Впрочем, читал он и за едой, — чаще всего за ланчем, который растягивался благодаря этому часа на полтора, а иногда и на два.
В столовой висит большой портрет Бернарда Шоу, написанный Августом Джоном: характерное, с крупными резкими чертами, энергичное лицо писателя; острый колючий взгляд из-под сдвинутых густых бровей, стремительный поворот головы. Это один из самых удачных портретов Бернарда Шоу, — не случайно повешен он в этой комнате, где писатель любил проводить свободное от работы время.