- Вот как? - сказала миссис Макардль. - Они крутили ее на вечере?
Она полусонно смотрела на ноги Тедди.
Как будто так, - ответил Тедди. - Я стою на весах, а он Свену рассказывает про меня. Было довольно неловко.
А что тут неловкого?
Тедди помедлил.
- Я сказал довольно неловко. Я уточнил свое ощущение.
- Я, брат, тебя сейчас т а к уточню, если ты к чертовой матери не слезешь с саквояжа, - сказал мистер Макардль. Он только что прикурил новую сигарету. - Считаю до трех. Раз... черт подери... Два...
- Который час? - спросила вдруг миссис Макардль, дядя на ноги Тедди. - Разве вам с Пуппи не идти на плавание в десять тридцать? - Успеем, сказал Тедди. - Ш л е п. Неожиданно он весь высунулся в иллюминатор, а потом обернулся в каюту и доложил:
- Кто-то сейчас выбросил целое ведро апельсинных очистков из окошка.
Из окошка... Из окошка, - ядовито протянул мистер Макардль, стряхивая пепел. - Из иллюминатора, братец, из иллюминатора.
Он взглянул на жену.
- Позвони в Бостон. Скорей свяжись с лейдеккеровской группой.
- Подумать только, какие мы остроумные, - сказала миссис Макардль. Чего ты стараешься? Тедди опять высунулся.
- Красиво плывут. - сказал он не оборачиваясь. - Интересно...
Тедди! Последний раз тебе говорю, а там...
Интересно не то, что они плывут, - продолжал Тедди. - Интересно, что я вообще знаю об их существовании. Если б я их не видел, то не знал бы, что они тут, а если б не знал, то даже не мог бы сказать, что они существуют. Вот вам удачный, я бы даже сказал, блестящий пример того как...
- Тедди, - прервала его рассуждения миссис Макардль, даже не шевельнувшись под простыней. - Иди поищи Пуппи. Где она? Нельзя, чтобы после вчерашнего перегрева она опять жарилась на солнце.
- Она надежно защищена. Я заставил ее надеть комбинезон, - сказал Тедди. - А они уже начали тонуть... Скоро они будут плавать только в моем сознании. Интересно - ведь если разобраться, именно в моем сознании они и начали плавать. Если бы, скажем, я здесь не стоял или если бы кто-нибудь сейчас зашел сюда и взял бы да и снес мне голову, пока я...
Где же Пупсик? - спросила миссис Макардль. - Тедди, посмотри на маму.
Тедди повернулся и посмотрел на мать.
- Что? - спросил он.
- Где Пупсик? Не хватало, чтобы она опять вертелась между шезлонгов и всем мешала. Вдруг этот ужасный человек...
Не волнуйся. Я дал ей фотокамеру.
Мистер Макардль так и подскочил.
- Ты дал ей камеру! - воскликнул он. - Совсем спятил? Мою "лейку", черт подери! Не позволю я шестилетней девчонке разгуливать по всему...
- Я показал ей, как держать камеру, чтобы не уронить, - сказал Тедди. - И пленку я, конечно, вынул.
- Тедди! Чтобы камера была здесь. Слышишь? Сию же минуту слезь с саквояжа, и чтобы через пять минут камера лежала в каюте. Не то на свете станет одним вундеркиндом меньше. Ты меня понял?
Тедди медленно повернулся и сошел с саквояжа. Потом он нагнулся и начал завязывать шнурок на левом полукеде-отец, опершись на локоть, безотрывно следил за ним, точно монитор.
- Передай Пуппи, что я ее жду, - сказала миссис Макардль. - И поцелуй маму.
Завязав наконец шнурок, Тедди мимоходом чмокнул мать в щеку. Она стала вытаскивать из-под простыни левую руку, как будто хотела обнять Тедди, но, пока она тянулась, он уже отошел. Он обошел ее постель и остановил
ся в проходе между койками. Нагнулся и выпрямился с отцовской подушкой под левой рукой и со стеклянной пепельницей с ночного столика в правой руке. Переложив пепельницу в левую руку, он подошел к столику и ребром правой ладони смел с него в пепельницу окурки и пепел. Перед тем как поставить пепельницу на место, он протер локтем ночной столик, очистив стеклянную поверхность от тонкого пепельного налета. Руку он вытер о свои полосатые шорты. Потом он установил пепельницу на чистое стекло, причем с такой тщательностью, словно был уверен в том, что она должна либо стоять в самом центре, либо вовсе не стоять. Тут отец, неотрывно следивший за ним, вдруг отвел взгляд.
Тебе что, не нужна подушка? - спросил Тедди.
Мне нужна камера, мой милый.
- Тебе, наверно, неудобно так лежать. Конечно, неудобно, - сказал Тедди. - Я оставлю ее тут.
Он положил подушку в ногах, подальше от отца. И пошел к выходу.
- Тедди, - сказала мать не поворачиваясь. - Скажи Пуппи, пусть зайдет ко мне перед уроком плавания.
- Оставь ты ребенка в покое, - сказал мистер Макардль. - Ни одной минутки не дашь ей толком порезвиться. Сказать тебе, как ты с ней обращаешься? Сказать? Ты обращаешься с ней, как с отпетой бандиткой.
- Отпетой. Какая прелесть! Ты становишься таким британцем, дорогой.
Тедди задержался у выхода, чтобы покрутить в раздумье дверную ручку туда-сюда.
- Когда я выйду за дверь, - сказал он, - я останусь жить лишь в сознании всех моих знакомых. Как те апельсинные корочки.
- Что, солнышко? - переспросила миссис Макардль из дальнего конца каюты, продолжая лежать на правом боку.
Пошевеливайся, приятель. Неси сюда "лейку".
Поцелуй мамочку. Крепко-крепко.
Только не сейчас, - отозвался Тедди рассеянно. - Я устал. И он закрыл за собой дверь.
Под дверью лежал очередной выпуск корабельной газеты, выходившей ежедневно. Вся она состояла из листка глянцевитой бумаги с текстом на одной стороне. Тедди подобрал газету и начал читать, медленно идя по длинному переходу в сторону кормы. Навстречу ему шла рослая блондинка в белой накрахмаленной форме, неся вазу с красными розами на длинных стеблях. Поравнявшись с Тедди, она потрепала его левой рукой по макушке.
Кое-кому пора стричься! - сказала она.