Сталин говорит, что лично он не знает де Голля.
Рузвельт отвечает, что, по его мнению, французы – хороший народ, но им нужны абсолютно новые руководители не старше 40 лет, которые не занимали никаких постов в прежнем французском правительстве.
Сталин отвечает, что это потребует много времени.
Рузвельт соглашается с этим. Он говорит, что сейчас американцы вооружают 11 французских дивизий. Жиро очень симпатичный и хороший генерал, но он несведущ в области гражданской администрации и политики вообще.
Сталин говорит, что некоторые руководящие слои во Франции хотят быть умнее всех союзников и думают обмануть союзников. Они, видимо, думают, что союзники преподнесут им Францию в готовом виде, и не хотят воевать на стороне союзников, а предпочитают сотрудничать с немцами. Они держат курс на сотрудничество с немцами. Что касается французского народа, то его не спрашивают.
Рузвельт отвечает, что Черчилль думает, что Франция полностью возродится и скоро станет великой державой. Он, Рузвельт, не разделяет этого мнения. Он думает, что пройдет много лет, прежде чем это случится. Если французы думают, что союзники преподнесут им готовую Францию на блюде, то они ошибаются. Французам придется много поработать, прежде чем Франция действительно станет великой державой.
Сталин отвечает, что он не представляет себе, чтобы союзники проливали кровь за освобождение Индокитая и чтобы потом Франция получила Индокитай для восстановления там колониального режима. Он думает, что после того, что японцы проделали с идеей независимости в Бирме и Таи, нужно подумать о том, как заменить старый колониальный режим режимом более свободным. Он думает, что акты в Ливане – это первые шаги по пути замены старого колониального режима новым. Он думает, что Черчилль за то, чтобы в Ливане был более свободный режим. Он, Сталин, полагает, что с Индокитаем нужно сделать то же самое.
Рузвельт говорит, что он согласен с этим на 100 процентов. Он очень был рад узнать, что Чан Кай-ши не хочет Индокитая. Французы хозяйничали в Индокитае 100 лет, и благосостояние народа в настоящее время там ниже, чем 100 лет назад. Чан Кай-ши сказал, что народ Индокитая не готов к самоуправлению. Тогда он, Рузвельт, привел пример с Филиппинами, которые также несколько лет тому назад не были готовы к самоуправлению. К настоящему времени, благодаря помощи американцев, филиппинцы подготовились к самоуправлению, и американцы обещали им его предоставить. Он, Рузвельт, полагает, что над Индокитаем можно было бы назначить 3–4 попечителей и через 30–40 лет подготовить народ Индокитая к самоуправлению. Он, Рузвельт, полагает, что то же самое положение верно в отношении других колоний. Черчилль не хочет решительно действовать в отношении осуществления этого предложения о попечительстве, так как он боится, что этот принцип придется применить и к его колониям. Когда Хэлл был в Москве, то он имел с собой документ, составленный им, Рузвельтом, о создании Международной комиссии по колониям. Эта комиссия должна была бы инспектировать колониальные страны с целью изучения положения в этих странах и возможных улучшений этого положения. Вся работа этой комиссии была бы предана широкой гласности.
Сталин отвечает, что это было бы хорошо сделать. В эту комиссию можно было бы обращаться с жалобами, просьбами и т. д.
Рузвельт заявляет, что лучше не говорить с Черчиллем об Индии, так как он, Рузвельт, знает, что у Черчилля нет никаких мыслей в отношении Индии. Черчилль полагает оставить разрешение этого вопроса до окончания войны.
Сталин говорит, что Индия – это больное место Черчилля.
Рузвельт соглашается с этим. Однако, говорит он, Англии придется кое-что предпринять в Индии. Он, Рузвельт, рассчитывает как-нибудь переговорить с маршалом Сталиным об Индии. Он думал, что для Индии не подходит парламентская система правления. Люди, стоящие в стороне от вопроса об Индии, могут лучше его разрешить, чем люди, имеющие непосредственное отношение к этому вопросу.
Сталин говорит, что, конечно, люди, стоящие в стороне от Индии, смогут более объективно смотреть на вещи.
28 ноября – 1 декабря 1943 г
Тегеран, 28 ноября 1943 г.
Начало заседания в 16 ч.
Конец заседания в 19 ч. 30 м.
Рузвельт. Как самый молодой из присутствующих здесь глав правительств, я хотел бы позволить себе высказаться первым. Я хочу заверить членов новой семьи – собравшихся за этим столом членов настоящей конференции – в том, что мы все собрались здесь с одной целью, с целью выиграть войну как можно скорее.
Я хочу сказать еще несколько слов о ведении конференции. Мы не намерены опубликовывать ничего из того, что будет здесь говориться, но мы будем обращаться друг к другу, как друзья, открыто и откровенно. Я думаю, что это совещание будет успешным и что три нации, объединившиеся в процессе нынешней войны, укрепят связи между собой и создадут предпосылки для тесного сотрудничества будущих поколений. Наши штабы могут обсуждать военные вопросы, а делегации, хотя мы и не имеем установленной повестки дня, могли бы обсуждать и другие проблемы, как, например, проблемы послевоенного устройства. Если, однако, у вас нет желания обсуждать такие проблемы, то мы можем о них и не говорить.
Прежде чем перейти к работе, я хотел бы знать, не желает ли г-н Черчилль сказать несколько общих слов о важности этой встречи, о том, что означает эта встреча для человечества.
Черчилль. Это – величайшая концентрация мировых сил, которая когда-либо была в истории человечества. В наших руках решение вопроса о сокращении сроков войны, о завоевании победы, о будущей судьбе человечества. Я молюсь за то, чтобы мы были достойны замечательной возможности, данной нам богом, – возможности служить человечеству.
Рузвельт. Может быть, маршал Сталин хочет что-либо сказать?
Сталин. Приветствуя конференцию представителей трех правительств, я хотел бы сделать несколько замечаний. Я думаю, что история нас балует. Она дала нам в руки очень большие силы и очень большие возможности. Я надеюсь, что мы примем все меры к тому, чтобы на этом совещании в должной мере, в рамках сотрудничества, использовать ту силу и власть, которые нам вручили наши народы. А теперь давайте приступим к работе.
Рузвельт. Может быть, мне начать с общего обзора войны и нужд войны в настоящее время. Я, конечно, буду говорить об этом с точки зрения США. Мы, так же как и Британская империя и Советский Союз, надеемся на скорую победу. Я хочу начать с обзора той части войны, которая больше касается Соединенных Штатов, чем Советского Союза и Великобритании. Я говорю о войне на Тихом океане, где Соединенные Штаты несут основное бремя войны, получая помощь от австралийских и новозеландских войск. <…>
Переходя к более важному и более интересующему Советский Союз вопросу – операции через Канал,[60] я хочу сказать, что мы составляли наши планы в течение последних полутора лет, но из-за недостатка тоннажа мы не смогли определить срока этой операции. Мы не только хотим пересечь Канал, но и преследовать противника в глубь территории. Английский Канал – это такая неприятная полоска воды, которая исключает возможность начать экспедицию через Канал до 1 мая, поэтому план, который был составлен в Квебеке, исходил из того, чтобы экспедиция через Канал была осуществлена около 1 мая 1944 года. Во всех десантных операциях речь идет о специальных судах. Если мы будем проводить крупные десантные операции в Средиземном море, то экспедицию через Канал, возможно, придется отложить на 2 или 3 месяца. Поэтому мы хотели бы получить совет от наших советских коллег в этом вопросе, а также совет о том, как лучше использовать имеющиеся в районе Средиземного моря войска, учитывая, что там в то же время имеется мало судов. Но мы не хотим откладывать дату вторжения через Канал дальше мая или июня месяцев. В то же время имеется много мест, где могли бы быть использованы англо-американские войска. Они могли бы быть использованы в Италии, в районе Адриатического моря, в районе Эгейского моря, наконец, для помощи Турции, если она вступит в войну. Все это мы должны здесь решить. Мы очень хотели бы помочь Советскому Союзу и оттянуть часть германских войск с советского фронта. Мы хотели бы получить от наших советских друзей совет о том, каким образом мы могли бы лучше всего облегчить их положение.