– В амбаре полным-полно кос и серпов.
Он покачал головой.
– Они убежали. Они видели... его... и тебя в дверях.
– Что ты сделал?
– Он бросился на меня, а я – на него.
– Нет, до того. По дороге сюда.
– Они замерзли, пока шли. Начался дождь, они продрогли до костей и начали обсуждать, зачем идут сюда. Перед этим только один из них не переставая говорил о тебе и о девочке, о том, что нужно... преподать урок...
Он закашлялся и прохрипел:
– У меня во рту пересохло.
– У меня тоже. Но чайник еще не вскипел. Продолжай.
Гед перевел дыхание и продолжил рассказ, стараясь не перескакивать с одного на другое.
– Остальные двое слушали его вполуха. Наверное, слышали все это уже не один раз. Они очень спешили. Торопились добраться до Вальмута. Словно их кто-то преследовал. Гнался за ними. Но тут резко похолодало, и когда тот мужчина вновь упомянул Ферму-под-Дубами, другой его поддержал, сказав:
– Что ж, может нам и вправду заглянуть сюда и провести ночку с...
– ...с вдовой.
Гед спрятал лицо в ладонях. Тенар терпеливо ждала.
Уставившись в огонь, он нехотя продолжил:
– Затем я на какое-то время потерял их из виду. Тропа свернула в Долину, и я больше не мог следовать за ними по пятам, прячась в придорожных зарослях. Мне пришлось идти в обход, через поля, чтобы не попасться им на глаза. Я не знаком с местностью, и поэтому боялся, что заблужусь среди полей и не найду дом. Начало темнеть. Я решил, что прошел мимо дома. Я вернулся на дорогу и чуть не столкнулся с ними... у того поворота. Они увидели какого-то старика в саду и решили, что стоит подождать, пока совсем не стемнеет, и они не будут уверены в том, что им никто не помешает. Они спрятались в амбаре. Я остался снаружи. Прямо через стенку от них.
– Ты, наверное, замерз, – прошептала Тенар.
– Было не жарко.
Он протянул руки к огню, как будто одно воспоминание об этом заставило его поежиться от холода.
– Я взял прислоненные к стене амбара вилы. Когда стемнело, они вышли и тут же отправились к задней двери дома. Мне следовало бы подкрасться к парадной двери дома и предупредить тебя, я просто обязан был это сделать, но у меня тогда в голове крутилась только одна мысль – я должен застать их врасплох. Я решил, что это мое единственное преимущество, мой единственный шанс... Я думал, что дверь заперта и им придется ломать ее. Но тут я услышал, что они вошли внутрь, там, через заднюю дверь. Я вошел... в маслобойню... вслед за ними. Только я вошел, как они уперлись в запертую дверь.
Гед издал нечто вроде смешка.
– В темноте они прошли в шаге от меня. Я мог бы дотронуться до них... У одного из бандитов было огниво, и он поджег кусочек трута, чтобы разглядеть замок. Затем они обогнули дом. Я слышал, как ты заперла ставни, и понял, что ты знаешь о них. Они видели тебя через окно и заспорили – вышибать его или нет. Тут тот, что в шапочке, увидел другое окно... вон то...
Гед кивнул в сторону кухонного окна с широким и глубоким подоконником.
– Он сказал: «Дайте мне камень, и я расколочу его». Они встали, как он велел, и подсадили его... Тут я завопил, он прыгнул на землю, а один из бандитов – этот вот – бросился на меня.
Мужчина на полу застонал, словно понял, что Гед говорит о нем. Гед поднялся и подошел к нему.
– Кажется, он умирает.
– Нет, не умирает, – возразила Тенар. Полностью унять дрожь ей пока не удалось, но теперь та ушла вглубь тела. Пока заваривался чай, она грела ладони о теплые бока заварного чайника. Затем она разлила чай в три чашки, причем в последнюю добавила немного холодной воды.
– Чай еще слишком горячий, – сказала она Геду, – не пей сразу, подожди, пока малость остынет. А я попробую напоить его.
Она села на пол у изголовья мужчины, свободной рукой приподняла ему голову и попыталась напоить его охлажденным водой чаем, упершись краем чашки в стиснутые зубы. Теплая жидкость наполнила рот мужчины. Он судорожно сглотнул.
– Он не умрет, – сказала Тенар. – Пол холодный, как лед. Помоги мне перенести его поближе к огню.
Гед хотел взять со скамьи, что стояла у стены между дверью и дымоходом, плед, но Тенар остановила его.
– Не надо, – сказала она. – Это работа мастера ткацкого дела.
Она подошла к шкафу, достала оттуда ветхий плащ из войлока и расстелила его по полу. Они положили на него бесчувственное тело, тщательно укутав его полами плаща. Проступившие на повязках красные пятна больше не увеличивались в размерах.
Тенар выпрямилась и вдруг замерла, как громом пораженная.
– Ферру, – прошептала она.
Гед огляделся, но девочки в комнате не увидел. Тенар стрелой вылетела из кухни.
В детской было темно и тихо. Тенар ощупью добралась до кровати и положила руку на укрытое теплым одеялом плечо малышки.
– Ферру?
Девочка дышала ровно и глубоко. Она не проснулась. Стоя в холодной комнате, Тенар чувствовала, как от ее тельца исходит тепло.
Выходя, она провела рукой по комоду и ее пальцы наткнулись на холодный металл – вот куда она положила кочергу, когда закрывала ставни. Тенар отнесла кочергу обратно на кухню и, переступив через неподвижное тело на полу, повесила ее за ручку у дымохода. Затем она задумчиво уставилась в огонь.
– Я ничего не могла поделать, – сказала она. – Может, мне следовало выбежать на улицу и вопить во весь голос, зовя на помощь Клирбрука и Шенди? Бандиты просто не успели бы добраться до Ферру.
– Они оказались бы в доме вместе с ней, а ты – снаружи, вместе со стариком и старухой. Или они схватили бы девочку и спокойно удрали бы, прихватив ее с собой. Ты сделала все, что было в твоих силах. И вовремя. Свет в доме, ты на пороге с ножом, я снаружи – тут они заметили вилы в моих руках – и его ранение. Поэтому бандиты и бежали без оглядки.
– Те, кто смог, – заметила Тенар. Она повернулась и дотронулась до ноги мужчины носком своей туфли так, словно он ее мало интересовал, скорее вызывал легкое отвращение, как дохлая жаба.