Гед одобрительно кивнул.
– Очень хорошо, – сказал он.
– Вчера вечером, – сказала Тенар. – Она выучила песню вчера вечером. Теперь кажется, что это было год назад.
– Я могу выучить еще, – похвасталась Ферру.
– Верно, – сказал Гед.
– Пойди вымой тыкву, пожалуйста, – попросила Тенар, и девочка подчинилась.
– А что мне делать? – спросил Гед. Тенар изумленно посмотрела на него и ответила не сразу.
– Нужно наполнить чайник водой и вскипятить его.
Он кивнул и, взяв чайник, пошел к крану.
Они приготовили ужин, поели и вымыли посуду.
– Расскажи мне «Созидание» дотуда, докуда ты его знаешь, – попросил Гед Ферру, когда они уселись у очага, – и мы продолжим с того места.
Девочка повторила вторую строфу один раз вместе с ним, другой – вместе с Тенар, и еще раз – сама.
– Спать, – сказала Тенар.
– Но ты еще не рассказала Соколу о Короле.
– Расскажи ему сама, – разрешила Тенар, удивленная тем, какой предлог был выбран для того, чтобы лечь спать позже.
Ферру повернулась к Геду. На ее лице, изуродованном и невредимом, со зрячим и незрячим глазом, застыло сосредоточенное, вдохновенное выражение.
– Король приплыл на корабле. У него был меч. Он дал мне костяного дельфина. Его корабль летел, но я тогда болела, потому что Хэнди дотронулся до меня. Но Король тоже дотронулся до меня, и отметина исчезла.
Ферру показала на свою кругленькую ручку. Тенар изумленно уставилась на нее. Она и думать забыла об отметине.
– В один прекрасный день я хочу полететь туда, где он живет, – сказала Ферру Геду. Он кивнул.
– Я обязательно это сделаю, – сказала она. – Ты знаком с ним?
– Да, знаком. Мы с ним совершили далекое путешествие.
– Куда?
– Туда, где не восходит солнце, и где звезды светят вечно. И обратно.
– Вы летали?
Он покачал головой.
– Я могу лишь ходить по земле.
Девочка поразмыслила и, судя по всему, удовлетворенная его ответом, сказала:
– Спокойной ночи.
И ушла в свою комнату. Тенар пошла за ней, но Ферру на этот раз не захотела, чтобы ей пели на ночь.
– Я прочитаю в темноте сама себе «Сотворение», – сказала она. – Обе строфы.
Тенар вернулась на кухню и вновь села у очага напротив Геда.
– Как она изменилась! – сказала Тенар. – Я уже с ней не справляюсь. Я слишком стара, чтобы воспитывать малышку. И она... Она слушается меня, но только потому, что сама этого хочет.
– Это только видимость послушания, – заметил Гед.
– А что мне делать, если она вообще перестанет меня слушаться? В ней словно дремлет дикий зверь. Временами она вновь становится моей милой Ферру, но порой превращается в непостижимое, странное существо. Я спросила Иви, не хочет ли она взять девочку в ученицы. Это предложил Бич. Иви отказалась наотрез. «Почему нет?» – спросила я. «Я боюсь ее!» – ответила она... Но ты ее не боишься. И она тебя тоже. Вы с Лебанненом – единственные мужчины, которым Ферру позволила прикоснуться к себе. Я позволила... Хэнди... Я не хочу вспоминать об этом. Ох, как я устала! Я окончательно запуталась...
Гед подбросил хворост в приугасший очаг, и некоторое время они оба наблюдали за пляской языков пламени.
– Я хотела бы, чтобы ты остался здесь, Гед, – сказала она. – Если ты не против.
Он медлил с ответом.
– Может, ты собираешься плыть на Хавнор... – начала она.
– Нет, нет. Мне некуда идти. Я ищу работу.
– Что ж, здесь ее невпроворот. Хоть Клирбрук и хорохорится, но старика с его ревматизмом хватает лишь на сад. Я не перестаю думать о помощнике с тех пор, как вернулась на Ферму. Я даже говорила старому упрямцу, что ему следует послать за тобой кого-нибудь в горы, но ему хоть кол на голове теши. Он не желает ничего слушать.
– Мне там было совсем неплохо, – сказал Гед. – Мне надо было отдохнуть.
– Ты пас овец?
– Коз. На самых высокогорных пастбищах. Мальчик, которого для этого наняли, заболел, и Серри послал меня туда сразу же, как только принял на работу. Они пасут их в горах до первых холодов, чтобы подшерсток был погуще. Этот месяц в горах благотворно подействовал и на меня самого. Серри дал мне этот полушубок и немного припасов и попросил загнать стадо так высоко в горы, как только смогу, и пасти его там столько, сколько сам выдержу. Так я и сделал. Там, наверху, было просто здорово.
– Полное одиночество, – сказала Тенар.
Гед кивнул, улыбнувшись уголком рта.
– Ты всегда был одиночкой.
– Да.
Она промолчала. Гед посмотрел на нее.
– Мне понравилось трудиться там, – сказал он.
– Теперь стада загнали под крышу, – сказала она.
– По крайней мере, на зиму, – добавила она после некоторой паузы.
К вечеру ударил морозец. В доме царила абсолютная тишина, лишь потрескивали дрова в очаге. Молчание становилось невыносимым. Наконец Тенар подняла голову и посмотрела на Геда.
– Что ж, – сказала она, – в какую постель мне ложиться, Гед? В твою или Ферру?
У него перехватило дыхание.
– В мою, если хочешь, – с трудом выдавил из себя он.
Вновь воцарилась тишина. Тенар видела, каких сил стоило ему нарушить ее.
– Если ты будешь терпелива со мной, – прошептал он.
– Я терпелива с тобой вот уже двадцать пять лет, – сказала она и, взглянув на него, рассмеялась. – Ничего, ничего, дорогой мой... Лучше поздно, чем никогда! Я всего лишь старая женщина... Что ни происходит, все к лучшему. Ты сам меня этому учил.
Она встала, и он тоже встал. Она взяла его руки в свои, и они обнялись. Их объятия становились все крепче, все страстнее, все нежнее. Они полностью отрешились от окружающего мира, сосредоточившись друг на друге. Им не нужна была постель. Они провели всю ночь на теплых камнях у очага, где она учила Геда премудростям, которым его не смог бы обучить могущественнейший из магов.