Выбрать главу

Как Трейвис мог так поступить? Сейдж любила его. Им было хорошо вместе. Неужели он этого не видит? Ей нравилось интриговать; что ж, Трейвис будет вполне заинтригован. Он упорно трудился – Сейдж могла быть прекрасным надсмотрщиком. Он был таким флегматичным, ему необходимо было что-то яркое в жизни…

Должно быть, Трейвис страдает временным помешательством. Он вернется. Безусловно. Это будет довольно скоро. Он будет ужасно скучать по ней. Без нее его жизнь будет похожа на жизнь его родителей: размеренная и бесцветная.

Когда он вернется с поджатым хвостом и гордостью, застрявшей костью в глотке, Сейдж не станет торопиться с прощением. Трейвис испортил ей праздник. Они должны были отметить его получение степени магистра, чего не смогли добиться ее братья. Трейвис и это уничтожил. Сейдж никогда не простит его!

Девушка утерла слезы. Еще ребенком, когда ее обижали, она предпочитала все отрицать и не выказывать свои чувства. Это часто вызывало смех. Если бы Сейдж была плаксой, ей было бы просто не выжить. Нет, братья не причиняли ей зла; и она сама умерла бы от стыда за собственные слезы.

Теперь ей оставалось только держаться, пока Трейвис не осознает совершенную им глупость. Девушка просто не могла представить, как вернется домой к своей семье отвергнутая и в слезах.

Прежде всего ей необходимо было выбраться отсюда. Геенна огненная прежде замерзнет, чем Сейдж вернется на вечеринку Белчеров. И помощи у них она тоже не попросит, хотя знает, что миссис Белчер с радостью выпроводит ее отсюда. Глубоко вздохнув и набравшись решимости, она повернулась к выходу… но, сделав всего шаг, она внезапно остановилась.

Он стоял, прислонившись к увитой плющом стене, частично скрытый сенью елки. Однако освещения было вполне достаточно, чтобы Сейдж хорошенько его рассмотрела. Даже слишком хорошо.

Он был высок и строен, даже стройнее, чем ее братец Лаки. Хотя его волосы были почти полностью скрыты широкополой черной ковбойской шляпой, надвинутой низко на лоб, Сейдж разглядела, что он был темным блондином. Длительное пребывание на открытом воздухе оставило глубокий загар на его лице, и на этом фоне ярким пятном выделялись пронзительно-голубые глаза, смотревшие на девушку с нескрываемым любопытством.