Сжав губы, Стефани встала и начала собирать коробки. Она прочтет все его письма. И не позволит памяти о нем умереть. Он же ее отец, мужчина, который дал ей жизнь.
Глава вторая
Позже тем вечером, когда Стефани проходила через кухню, волоча большой мешок с мусором, который наполнила за день, зазвонил телефон. Она даже не приостановилась. Это же телефон родителей; тот, кто захочет поговорить с ней, позвонит ей на мобильный.
Не обращая внимания на настойчивые звонки, она перетащила тяжелый мешок через заднюю дверь и бросила на растущую кучу возле крыльца. Запыхавшись, она опустилась на верхнюю ступеньку, чтобы перевести дух.
Хотя Стефани выросла на ранчо, всю взрослую жизнь она провела среди шума большого города и уже успела позабыть, насколько полной может быть тишина в деревне. Закрыв глаза, она прислушалась, различая ночные звуки: далекое уханье филина, стрекотание кузнечиков и перекрывающий этот хор крик куропатки.
Стефани откинулась на деревянные планки крыльца и посмотрела на небо, усеянное звездами.
До того, как мама вышла замуж за Бада, они жили в городе с мамиными родителями. Стефани мало что помнила с того времени, но мама часто рассказывала ей истории из ее раннего детства.
Но никогда ничего не рассказывала ей об отце.
Горечь обиды и негодования сковала ей сердце. Почему, мама? — молча восклицала она. Почему ты ничего не рассказывала мне о нем? Каким он был? Забавным? Серьезным? Что любил? Чего боялся?
Сотовый телефон завибрировал, заставив ее подпрыгнуть, и она быстро вытащила его из зажима на ремне шорт. На дисплее высветился номер Кики, ее ассистентки.
— Кики, зачем ты мне звонишь? — добродушно пожурила ее Стефани. — Ты же должна быть в отпуске.
— В отпуске? Ха! Сидеть дома с трехлетними близнецами — это не отпуск, а тюремное заключение!
Засмеявшись, Стефани оперлась локтем о колено. Она была рада, что Кики позвонила. Разговор с ней отвлечет от грустных мыслей.
— Не смей так говорить о моих крестниках. Морган и Мария — ангелы.
— Гм. Легко тебе говорить. Ты же не сидишь с ними целыми днями.
— Хочешь поменяться местами? — усмехнулась Стефани. — По мне — так лучше посидеть с близнецами, чем делать то, что я делаю.
Кики сочувственно поцокала языком.
— Ну, как там у тебя дела? Прогресс есть?
Стефани устало вздохнула.
— Не слишком заметный. Я понятия не имела, что у родителей так много вещей. Только в одной столовой я провозилась три дня и еще не закончила.
— Нашла какие-нибудь спрятанные сокровища?
Стефани подумала о сундуке на чердаке.
— Может быть, — туманно ответила она, не уверенная, что готова говорить об этом.
— Может быть? — немедленно ухватилась за намек Кики. — Давай, колись, подруга. Я умираю от любопытства.
— Я нашла письма и фотографии, принадлежащие моему настоящему отцу.
Последовало мгновение потрясенного молчания.
— О, — пробормотала Кики, — я и забыла, что Бад удочерил тебя.
— Я и сама редко вспоминала об этом. Думаю, мама намеренно прятала его письма на чердаке.
— В чем дело? Ты, похоже, злишься.
— Нет, — оборонительно ответила Стефани, потом ворчливо призналась: — Ну, может, немножко. Просто я не могу поверить, что мама никогда не рассказывала, что хранила какие-то его вещи.
— Да, загадка, — задумчиво протянула Кики. — А ты уже читала письма?
Стефани проглотила ком в горле.
— Нет еще, но обязательно прочитаю все до единого. Кто-то же должен хранить память о нем.
— Эй, ты в порядке? — озабоченно спросила Кики. — Я слышу слезы в твоем голосе, а ты же никогда не плачешь.
Стефани закусила губу, сдерживая порыв рассказать Кики все — от негодования за материнский обман до встречи с Уэйдом.
— Все нормально, — заверила она подругу. — Я просто устала.
— Хочешь, я приеду и помогу?
Стефани усмехнулась, представив, как много работы им удастся сделать с двумя малышами, путающимися под ногами.
— Спасибо, но у меня все под контролем. Ты просто застала меня в момент слабости. Ладно, уже поздно. Поцелуй от меня малышей, хорошо?
— Обязательно. И не торопись, — сказала Кики. — Если тебе потребуется больше двух недель, чтобы уладить все дела, что с того? Рекламная индустрия без нас не рухнет. А когда вернешься, мы поработаем с удвоенной силой и наверстаем упущенное.
— Спасибо, Кики, — пробормотала Стефани, затем торопливо попрощалась, боясь, что может расплакаться, и отсоединилась.
Через пятнадцать минут девушка уже лежала в постели, опираясь спиной о подушки, с разложенными вокруг пачками писем ее отца. Два она уже прочла и потянулась за третьим, когда зазвонил телефон.