Даже отец Рэйчел преобразился в индейском лагере, он стал больше похож на того, кем был прежде: смеялся вместе со всеми, пытался говорить на языке индейцев, спотыкаясь и подыскивая слова. Но больше слушал. В основном беседу вел Дэн. Наблюдая за Овертоном, Рэйчел ясно увидела сходство черт лица Дэна и окружающих его воинов. Значит, в его жилах течет индейская кровь? Откуда же иначе он мог так близко познакомиться с ними? Как мог изучить их язык? Кто он такой, этот Дэн Овертон? Но самым злободневным оставался вопрос: почему он продолжает путешествовать вместе с ними, Кирни? Уж слишком ловко он обращается с винтовкой, слишком он опасен, чтобы быть добродетельным. Ему что-то от них нужно. Но что?
Рэйчел принесла с берега свои туфли и чулки, забралась в фургон. Было уже поздно, костер догорел, а мужчины по-прежнему сидели, разговаривали и передавали из рук в руки бутылку виски, привезенную отцом с Миссисипи. Рэйчел подумала о металлической шкатулке, в которой хранились все их сбережения. Драгоценная шкатулка была далеко спрятана. Могла ли она пойти сейчас спать и быть уверенной, что к утру все будет в порядке?
Или же именно сейчас настал тот момент, которого Дэн ждал все это время?
Мысль о гневе Овертона повергла Рэйчел в отчаяние. Она вздохнула. Черт подери, неужели она так боится Дэна Овертона? Он явился нежданным гостем, втерся к ним в доверие, командует, распоряжается их судьбой! Нет, она не допустит, чтобы этот человек решал все проблемы за нее. Размышляя об этом, Рэйчел огляделась.
Джош спал, вытянувшись на одеяле. Лисси и Абигейл спали возле фургона. Рэйчел потушила фонарь, когда Абигейл улеглась.
Забравшись в фургон, Рэйчел расплела косы и расчесала волосы. Она чувствовала усталость и ощущала свою вину, вспоминая гнев в глазах Дэна. Когда Овертон давал указания, она ощетинилась. С отцом она никогда не вела себя так. Рэйчел свернулась комочком и стала засыпать под звуки разговоров мужчин. Потом пошевелилась и уставилась в темноту. Она услышала крики и ржание лошадей, неясные слова Дэна.
Рэйчел села, придвинулась к краю фургона. Отец пожелал Дэну доброй ночи. Взяв в руки кольт, Рэйчел вышла из фургона и направилась к Овертону.
— Верните мне винтовку, мистер Овертон.
Он стоял, уперев руки в бока и глядя на Рэйчел сверху вниз. Его взгляд скользнул по ее кольту, он протянул к револьверу руку и схватил девушку за запястье. Но она не выпустила оружие.
— Отдайте мне револьвер, черт подери! — приказал Дэн.
— Он мой. У вас тоже есть оружие. И верните мне мою винтовку.
— Я не желаю разговаривать с рассерженной женщиной, которая держит в руке заряженный револьвер, — ответил Дэн. Молниеносным движением он вырвал у Рэйчел кольт. Девушка ударила Овертона.
Дэн обхватил ее и крепко прижал к себе. У Рэйчел перехватило дыхание, жара и удушье лишили ее последних сил. Всем существом своим она ощущала силу и жесткость его крепкого тела. Рэйчел почувствовала, как к ней прижимается его восставшее мужское естество, Дэн хотел ее. Это испугало Рэйчел — Дэн Овертон мог быть столь же безжалостным и неумолимым в получении того, чего хотел, как и Лэйман Маккиссак.
Ей некуда было девать руки. Упираться ими в грудь или плечи Дэна она не хотела. Овертон отпустил девушку, она отшатнулась, тяжело дыша, потом откинула с лица разметавшиеся волосы и упрямо вздернула подбородок.
— Вам повезло, что у меня есть друзья среди кайова, иначе и ваш отец, и Джош едва ли дожили бы до захода солнца. — Овертон сказал эти ужасные слова спокойным, деловым тоном, и Рэйчел подумала, что он, вероятно, прав.
— Нам всем было очень жарко, остановиться было совершенно необходимо. Ведь мы ехали весь день, и ничего страшного не происходило. Не можем же мы ехать до Сан-Антонио без остановки. И вы куда-то исчезли. Откуда мне было знать — вернетесь вы или нет!
— Я был неподалеку и постоянно вел наблюдение. Я знал, что кто-то идет следом, но увидеть не мог.
— А если бы я не остановила фургон, что бы изменилось? Вы прекрасно знаете, что ничего!
— Риск был бы значительно меньше. — Он чуть приблизился к девушке. — Почему вы воспринимаете каждое мое слово в штыки?
— Потому что у вас нет никакого права командовать! — резко возразила Рэйчел. Она смотрела Дэну прямо в глаза, не позволяя ему испугать ее.
— Вы просто не желаете подчиняться мне, Рэд, вы боретесь с мужчиной, который вас хочет.
Его слова пробудили в Рэйчел огонь.
— Да, я буду с вами бороться. Для вас, Дэн Овертон, это, видимо, первый случай, когда женщина не намерена расстилаться перед вами.
— Ваше тело, Рэд, однако, мне отвечает, — тихо проговорил Дэн. Интонация его была самоуверенной, чуть ленивой. Ночь стояла жаркая, томная, по телу девушки разливался страстный огонь. Никогда прежде она не испытывала такой тяги к мужчине, такого смешения тревоги и пламени, страха и томления духа одновременно.