— Прошу внимания, пожалуйста! — Чесни намеренно выжидала, когда утихнет шум. Пассажиры замолчали, и она продолжила.
— Капитан Эндрюс, я и остальные члены экипажа приносят вам свои извинения за эту задержку…
Мэгги Нельсон с уверенностью могла сказать, что в это Рождество происходили настоящие чудеса. Концы не сходились с концами до восьми часов вечера. Самолет Джулии опоздал на два с половиной часа. Сильные снегопады обрушились на Восточное побережье, но Джулии все же удалось попасть на последний рейс из аэропорта Кеннеди. У самолета, на котором летели Сойер и Суми, над Гавайями начались неполадки в двигателе, и он совершил вынужденную посадку. Девушкам удалось взять билеты на рейс в Сан-Франциско, а оттуда Сойер позвонила приятелю и арендовала его самолет.
Вылет рейса из Миннесоты, которым должны были лететь Сьюзан и Феррис, отложили на три часа.
Райли прилетел на час раньше и вынужден был слоняться по аэропорту до тех пор, пока за ним не приехала Мэгги.
Коул стоял возле стойки таможенного контроля, который проходили Суми и Сойер. К черту все эти формальности! Он перепрыгнул через ограждение и бросился к Суми, на ходу выкрикивая ее имя. Девушка завизжала от восторга.
Коул поцеловал ее.
— Ну как, я выгляжу достаточно счастливым? — шутливо спросил он.
— Как я рада, что ты не следуешь нашим сдержанным японским традициям! — улыбнулась Суми. — Пожалуйста, веди себя со мной так, как если бы я была американкой. Я скучала по тебе.
— Я сказал семье. Боже, как я соскучился! — воскликнул Коул.
— Они одобрили?
— Ты шутишь? Они любят тебя! Странно, но когда я рассказал им о тебе, они восприняли все так, словно сами тебя для меня выбрали!
Суми рассмеялась:
— Я ужасно хочу их увидеть!
Только теперь Коул повернулся к сестре и обнял ее. До этого Сойер стояла, широко улыбаясь, и в нарочитом нетерпении переступала с ноги на ногу.
— Давайте заберем ваши вещи и подарки и отправимся в Санбридж, — предложил Коул. — Нас уже давно ждут. Думаю, это будет самое восхитительное Рождество в моей жизни.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Когда самолет наконец взлетел, пассажиры успокоились, поверив в то, что успеют добраться домой к Рождеству. Благополучно оторвавшись от земли, самолет неуклонно набирал высоту, оставив шторм внизу.
Полет длился уже достаточно долго, когда нервы Чесни вновь дали о себе знать. Она осмотрела салон, но пассажиры вели себя, как обычно, читали и спали. Казалось, этот полет ничем не отличается от других. Чесни отыскала взглядом Пэтти Макинтайр. Взмахом руки она попросила девушку пройти в заднюю часть салона.
— У тебя все в порядке? — спросила Чесни.
— Все, кроме меня самой. Я не могу этого объяснить, Чесни, но никогда прежде я не чувствовала себя такой напуганной. Я относила капитану Эндрюсу кофе, и он сказала, что в Женеве такой же сильный буран, как и в Лондоне.
Сердце Чесни гулко забилось. Во рту пересохло, словно она проглотила столовую ложку арахисового масла.
Чесни находилась в средней части самолета, когда ощутила внезапное головокружение. Она мысленно приказала себе встряхнуться и огляделась вокруг: все пассажиры отдыхали и казались спокойными.
На лице Пэтти Макинтайр вдруг застыло выражение ужаса. Девушка была слишком молода, чтобы скрыть страх, который испытывала. Один из лыжников, извинившись, пробрался к ней через кресло своего соседа и спросил громким шепотом:
— Что случилось?
— Случилось? Ничего. Что может случиться на высоте тридцати тысяч футов? — прошептала Пэтти в ответ.
— Только не нужно мне заговаривать зубы. Я что-то почувствовал — головокружение. И ощущал это немного раньше. Мы теряем высоту, верно?
— Просто качка. Только пилот может дать ответ, если происходит что-то неладное. Но ведь он ничего не сказал. Вернитесь на свое место и постарайтесь успокоиться.
— С какой стати мне возвращаться на место и успокаиваться, если ничего не происходит? — повысил голос спортсмен. — На высоте тридцати тысяч футов не может быть качки. Пилоты всегда предупреждают пассажиров об опасности слишком поздно! — обвиняюще сказал он. — И еще. Мой брат — сам летчик, и я налетал вместе с ним достаточно часов, чтобы понять: за последние двадцать минут мы потеряли по крайней мере пять тысяч футов высоты! Может, другие об этом не подозревают, но я знаю. Знаю, мисс Макинтайр! Что вы на это скажете?