Кэри наклонился и поцеловал жену. Его окутало облачко ее духов. Он легко сжал плечо жены.
— Я живу только для тебя, всегда помни об этом, Амелия. Я так сильно люблю тебя, что это чувство причиняет мне боль.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Кэри любил и одновременно ненавидел Нью-Йорк. Вот уже несколько часов он бесцельно бродил по улицам, останавливаясь поглазеть на уличных торговцев с их нехитрым товаром, состоявшим из дешевых пластиковых ремней и солнцезащитных очков, и вглядывался в витрины магазинов, надеясь отыскать в них подходящий подарок для Амелии. А что еще ему оставалось делать? Кэри решил не заключать сделку о покупке недвижимости с бизнесменами, пригласившими его на переговоры. Что-то настораживало его в этом деле, и он не собирался выяснять, что именно. Не астрономические цифры пугали Кэри, а нервозность двух денежных мешков, которые в обычных обстоятельствах даже не моргнули бы при подобной сделке. С самого начала Кэри почувствовал, что этот проект — не для него, и сказал им, что сообщит о своем решении через несколько дней, что практически означало его выход из переговоров.
Цветной пакет приятно оттягивал руку, и Кэри почувствовал себя так, словно завершил какое-то важное дело. Второй пакет, аккуратно свернутый, лежал в первом в ожидании дальнейших покупок.
Распространяя вокруг себя приятный запах духов, девушка-клерк провела Кэри к прилавку фирмы «Шанель» и принялась показывать образцы. Понюхав маленький флакончик, Кэри одобрительно кивнул. «Коко», — назвала духи девушка. Он вытащил из портмоне две стодолларовые купюры и положил в карман несколько долларов сдачи. Амелии наверняка понравится этот подарок. Кэри понадеялся, что она не поскупится, сбрызгивая простыни этими духами. Подумав, он заказал второй флакон.
У парфюмерного прилавка собралась целая толпа. Кэри уже уходил, как вдруг внезапно услышал знакомый голос, попросивший показать духи «Коко». Он всмотрелся в толпу женщин, но не смог никого узнать. Раздраженный, он направился в отдел мужской одежды, но не потому, что хотел купить себе обновку, а чтобы с чистой совестью сказать Амелии, что познакомился с мужской модой в Нью-Йорке. Здесь он выложил четыреста восемьдесят долларов за кашемировый свитер, зная, что он наверняка понравится жене. Амелия назовет свитер «очень элегантным».
Время ланча уже прошло, и желудок Кэри недовольно напомнил об этом. Самое время съесть большой сэндвич с горчицей и выпить холодного пива, подумал он. В поисках закусочной он свернул на Третью авеню.
Небольшой ресторанчик был полон посетителей. Стоя за блестящим ограждением в ожидании свободного столика, Кэри вновь услышал знакомый голос, заказавший сэндвич и диетическую колу. Этот же голос он слышал в супермаркете.
Две женщины поднялись из-за столика, и Кэри рванулся к нему. Усевшись на стул, он увидел выбиравшуюся из толпы женщину. Теперь он знал, кому принадлежал тот голос.
— Джулия! Джулия Кингсли! — окликнул он, вскакивая на ноги.
— Мистер Ассанте! Что вы тут делаете?
— То же, что и вы. Присоединяйтесь. Позвольте, я вам помогу. Хотя я могу делать что-либо одно: или помочь вам принести поднос, или держать столик.
Кэри заметил, что двое мужчин уже нацелились на их места.
— Держите столик! — крикнула Джулия. — Во время ланча в Нью-Йорке приходится бороться за свои права! Все говорит в пользу зонтика с длинным острием на конце. Я называю это «выживанием».
Кэри подвинул Джулии стул и сел сам.
— Мистер Ассанте, что вы делаете в Нью-Йорке? Амелия с вами?
— Я думал, что «мистер Ассанте» остался в Остине. Почему мою жену вы называете по-имени, а меня — «мистер»?
Джулия вспыхнула.
— Но я знала Амелию еще до того, как познакомилась с ней. Тэд и Билли каждый день говорили о ней. Я обожаю вашу жену… Кэри. И вообще, Билли и Амелия — самые замечательные люди из всех, кого я знаю.
— Согласен. Но давайте договоримся с этого момента: я — Кэри, а вы — Джулия, идет? Ну а вы что здесь делаете?
— Я здесь работаю. Мне нравится Нью-Йорк, и я переехала сюда сразу же после новогодних праздников, к тому же мне предложили работу, от которой просто невозможно было отказаться. Мне хорошо в Нью-Йорке, только хотелось бы, чтобы его жители проявляли больше дружелюбия.