Меня посетила неожиданная мысль. Из-за найденных мною костей строительство моста отложат еще на какое-то время. А может, Маккаллохам и вовсе придется искать другое место. Даже если у них есть юридические основания прекратить раскопки, это выглядело бы весьма бездушно (если можно так выразиться). Злиться на мертвых людей Бен не мог, так что оставались только я и моя семья.
И собака. Лилу натаскивали находить людей, заблудившихся в горах и пещерах. Даже под завалами. Все же я не думала, что ее тренировали вырывать из земли останки. Только живых. Интересно, это что-то значит, раз Лила подняла тревогу из-за черепа? Призраки, кости, слухи о призраках… факты всплывали в моем сознании, затем опускались вниз, словно бобы в кипящем супе.
Рев двигателя грузовика прервал мои размышления, и я поняла, что хмуро пялюсь на пустой клочок земли, тогда как Бен и Кэйтлин уже разбежались каждый своей дорогой.
Мне тоже нужно было идти, всецело из практических соображений, и, чтобы сообщить об этом Фин, я прервала ее беседу с Марком:
- Нам следует увезти собак домой. И я должна покормить коз.
Сестра выудила из кармана ключи и вручила мне.
- Бери «Трупер». Позже мы собираемся выбраться в закусочную на 287 шоссе. Когда отправимся туда, я тебе напишу.
- Да ну, правда? – спросила я, потому что ее нелюбовь к телефонам распространялась как на входящие звонки и сообщения, так и на исходящие.
- Я ей напомню, – сказал Марк.
Конечно, он и в целом казался приятным парнем, но у меня было такое чувство, что его поспешное предложение связано, скорее, с его отношением именно к Фин. Она, естественно, ничего не замечала, а я не могла решить, как на это реагировать. Непонятливость сестры заставляла меня чувствовать себя старше и ответственнее, но Марк мне нравился и… ну, кто я такая, чтобы влезать в ее жизнь?
Бессонная ночь, эмоциональные переживания, метания и терзания громоздились друг на дружке, а сверху – найденное тело… ну, или по крайней мере его часть. И все это камнем давило мне на плечи, пока я загоняла собак во внедорожник. Они были рады отправиться домой, и я повела автомобиль к дому Гуднайтов. Мысли плавали в тумане, и меня посетила смутная надежда, что, вернувшись на ферму, я не обнаружу там ни коз, ни призраков.
А приехав, обнаружила старика, сидевшего на крыльце и положившего ноги на перила, словно он хозяин этого места.
Глава 10
Обычно, говоря «старик», имеешь в виду кого-то хилого и пожилого, но к мужчине, сидевшему в кресле-качалке под лениво вращающимся вентилятором, это все явно не относилось. Да, его загорелую кожу испещряли морщины, и незваный гость выглядел худощавым и поджарым, однако спина его была прямой, а седые волосы – густыми, хотя и примятыми стетсоном, который теперь лежал у незнакомца на колене.
Мне даже в голову не пришло переживать из-за появления чужака. Во-первых, его словно бы совершенно не волновала «охранная система» Гуднайтов. Во-вторых, другое кресло качалось рядом в том же ритме, словно дядюшка Берт решил составить гостю компанию. Ну прямо двое стариков отдыхают на веранде.
Незнакомец встал, когда я выбралась из внедорожника. Старик двигался так, словно за свои семьдесят – или около того – лет провел много часов в седле. Ковбой старой закалки.
- Гиацинта? – спросил он.
Возможно, видел гость не слишком хорошо.
- Я Ами, – крикнула я в ответ, выпустив собак из «Трупера».
Они помчались к воротам, и пришлось пробираться сквозь свору, чтобы добраться до задвижки и впустить всех нас во двор, где лохматые поспешили приветствовать гостя вилянием хвостов и тычками мокрых носов.
- Тетушка Гиацинта в Китае, – произнесла я, поднимаясь по дорожке. – Ну, на Китайском море.
Незнакомец некоторое время чесал собак за ушами, а затем сказал:
- Очень плохо. Я пришел поговорить с ней о заварушке с чертовым призраком и узнать, что она собирается со всем этим делать.
Неожиданно. Ведь все, кого я встретила, казалось, прямо-таки рвались облить тетушку грязью как раз по поводу «заварушки с призраком». И я не спешила радоваться перемене, потому что сама решила держаться от всяких привидений подальше.
Придется тщательно подбирать слова. Он мог быть как главным городским чудаком (после тетушки Ги, конечно), так и уважаемым отцом-основателем Барнетта. В любом случае злить его не следовало.