— Да, — просто ответил Дьюан, и его взгляд вызвал жаркий румянец на ее щеках.
Глава 19
После ужина Дьюан отправился на свою обычную вечернюю разведку. Ночь была темная, беззвездная, и резкий ветер шелестел листвой. Дьюан направил шаги в сторону ранчо Лонгстрета. Ему надо было так много обдумать, что он перестал следить за течением времени. Выжидая в темноте, укрытый среди густых ветвей кустарника, он услыхал наконец знакомые шаги Лоусона и увидел, как раскрылась дверь в доме, бросив во мрак широкий столб света. Лоусон шагнул через порог, дверь захлопнулась, и все снова погрузилось во тьму. Ни один луч не пробивался сквозь плотно зашторенные окна.
Беседа Лоусона с Лонгстретом, естественно, не могла не интересовать Дьюана. Он подкрался к двери и прислушался, но различил лишь неясное бормотание голосов; к тому же такая позиция была слишком рискованной. Он решил обойти дом вокруг и свернул за угол.
Эта сторона массивного здания из необожженного кирпича была значительно более старой постройки, чем службы и основная его часть. Между ними находилась узкая щель, ведущая снаружи во внутренний дворик; она-то и натолкнула Дьюана на мысль воспользоваться представившейся ему возможностью, невзирая на большой риск. Осторожно прокравшись через густые заросли травы и кустарника ко входу в щель, он заметил в темноте слабенькую полоску света, отмечавшую местоположение небольшой трещины в стене. Ему пришлось боком протискиваться в узкий проход. Это было непросто, но он успешно справился с задачей, не издав ни малейшего шума. Чем дальше он продвигался вперед, тем щель становилась немного шире, что навело его на мысль в случае необходимости спасаться бегством в сторону патио. Продвижение до заранее намеченного наблюдательного пункта заняло довольно много времени. Добравшись, наконец, до места, Дьюан убедился, что трещина в стене, которую он отметил вначале, находилась на целый фут выше его головы. Ничего не оставалось делать, как только отыскать в сухой осыпающейся глине углубления для носков сапог и, упираясь коленями в одну стену, а спиной в противоположную, подняться до самой трещины. Но добравшись до нее, он совершенно забыл, какому риску он подвергается.
Сквозь трещину в стене можно было видеть внутренность комнаты в которой находились два человека. Лонгстрет выглядел озабоченным; он сидел молча, поглаживая усы; брови его были нахмурены. Лицо Лоусона казалось более мрачным, более угрюмым, но словно освещенным изнутри ярким светом какой-то неукротимой решимости.
— Мы должны решить сегодня обе проблемы, — говорил Лоусон. — За этим я сюда и пришел.
— А если я не намерен беседовать здесь? — озабоченно запротестовал Лонгстрет. — Я никогда не допускал, чтобы мой дом служил местом…
— Мы и так ждали достаточно долго. Это место ничуть не хуже любого другого. Ты совсем распустил нервы с тех пор, как проклятый рейнджер появился в городе. Но прежде всего: ты отдашь Рей за меня?
— Флойд, ты говоришь, словно избалованный мальчишка! Отдать Рей за тебя! Она же женщина, и я нахожу, что у нее есть собственное мнение. Ты знаешь, я хотел, чтобы она вышла за тебя замуж. Я пробовал убедить ее. Но Рей теперь для тебя ни к чему. Сначала ты ей нравился. Но теперь — нет. Так что же я могу поделать?
— Ты можешь заставить ее выйти за меня замуж, — упрямо настаивал Лоусон.
— Заставить ее сделать то, чего она не желает? Это невозможно, даже если бы я и пытался. А мне и пытаться не хочется. У меня не очень-то высокое мнение о тебе, как о зяте, Флойд. Но если бы Рей тебя любила, я бы согласился. Мы все уберемся отсюда, прежде чем с этим проклятым, несчастным делом будет покончено. И она никогда ничего не узнает. И ты, может быть, снова сумеешь стать таким, каким был, пока Запад тебя не испортил. А до той поры обстоятельства складываются так, что тебе придется вести с ней игру самостоятельно. И я говорю тебе, что ты проиграешь.
— Зачем же ты позволил ей приехать сюда? — кипятился Лоусон. — Ты совершил смертельную ошибку. Я потерял голову из-за нее. Либо она станет моей, либо я погибну! Неужели ты не понимаешь, что будь она моей женой, я сразу смог бы взять себя в руки? С тех пор, как она появилась, между нами пропало согласие. И банда начинает проявлять недовольство. Нет, Лонгстрет, мы должны уладить наши дела сегодня!