Снекер встал, бросив вскользь насмешливый взгляд на Дьюана, и, волоча ноги, сделал несколько шагов к возвышению. Вид у него был наглый, но без вызывающей бравады, присущей большинству скотокрадов.
— Все совсем не так, Лонгстрет, — громко заявил он. — Я зашел к Ларами купить чего-нибудь пожевать. Вдруг из зала подходит какой-то парень, которого я прежде никогда не видел, бьет Ларами по голове и швыряет его на пол. Я испугался и выбежал вон. Тогда этот вот здоровенный рейнджер погнался за мной, схватил и притащил сюда. Я ничего не сделал! Эти рейнджеры только и смотрят, как бы кого арестовать! Вот и все, что я могу сказать, Лонгстрет.
Лонгстрет, понизив голос, сказал что-то судье Оуэнсу на ухо, и сей достойный джентльмен важно кивнул в ответ своей крупной лохматой головой.
— Бо, вы свободны, — авторитетно провозгласил Лонгстрет. — А теперь всем покинуть зал суда!
Он не обратил никакого внимания на свидетельство Дьюана. Таков был его ответ — пощечина сующейся не в свое дело службе рейнджеров. Если Лонгстрет и путался с мошенниками, то нервы у него были просто великолепны! Дьюан чуть было не поверил в беспочвенность своих подозрений относительно полковника. Но пренебрежительное безразличие ко всем, манера считаться только со своими выводами и решениями, убежденность в незыблемости собственного авторитета — все это для острого и опытного глаза Дьюана находилось в разительном противоречии с неестественной напряженностью глубоких складок вокруг плотно сжатого рта полковника и с внезапной бледностью, медленно покрывшей оливковую кожу его щек. В наступившем временном затишье внимательное наблюдение за Лонгстретом привело Дьюана к убеждению, что этот человек терзается тревожной и жгучей неопределенностью.
Арестант Снекер кашлянул, нарушив завесу молчания, и, шаркая подошвами, поплелся к выходу.
— Стоять! — окликнул его Дьюан. Резкий окрик, словно пуля, остановил Снекера на полдороге.
— Лонгстрет, я видел, как Снекер напал на Ларами, — заявил Дьюан все тем же звенящим от напряжения голосом. — Что скажет суд по этому поводу?
— А суд скажет следующее. К западу от Пекос мы не поддерживаем никаких контактов с рейнджерами. Вы нам здесь не нужны. Фэйрдейл обойдется без вас!
— Неправда, Лонгстрет, — возразил Дьюан. — У меня есть письма граждан Фэйрдейла, в которых все они умоляют об организации здесь службы рейнджеров.
Лонгстрет побелел. Крупные вены выступили у него на висках. Казалось, он вот-вот взорвется от ярости. Однако он так и не нашелся, что ответить.
Растолкав всех, Флойд Лоусон бросился к возвышению и подбежал к столу. Кровь прилила к его лицу; речь его была абсолютно нечленораздельной; его невоздержанная выходка и злость никак не соответствовали причине, вовсе, казалось, не стоившей столь бурного проявления эмоций. Лонгстрет с проклятием оттолкнул его, бросив на него предостерегающий взгляд.
— Где ваш ордер на арест Снекера? — закричал Лонгстрет, перекрывая шум в зале.
— Мне не нужен ордер, чтобы производить арест. Лонгстрет, вы даже понятия не имеете о силе и возможностях техасских рейнджеров!
— Здесь вы не будете устанавливать ваши проклятые рейнджерские порядки! Я поставляю им заслон!
Дьюан только и ждал подобного ответа. Ему удалось вывести Лонгстрета из равновесия и заставить его продемонстрировать всему городу свою позицию.
Дьюан выступил вперед на открытое место.
— Люди! Я обращаюсь ко всем вам! — громко закричал Дьюан. — Только что вы были свидетелями того, как Лонгстрет, мэр Фэйрдейла, воспрепятствовал аресту преступника. Все происшедшее здесь будет описано в докладе генерал-адъютанту в Остине. Лонгстрет, вы больше никогда не сможете запретить чей-либо арест!
Лонгстрет сидел белый как мел, беззвучно двигая нижней челюстью.
— Лонгстрет, вы всем продемонстрировали свою власть, — продолжал Дьюан громким голосом, который разносился далеко и удерживал внимание всех, кто его слышал. — Любой честный житель Фэйрдейла может теперь видеть с полной очевидностью — у вас чертовски слабая власть! Слушайте — сейчас я буду называть вещи своими именами! За два года пребывания на посту мэра Фэйрдейла вы не арестовали ни одного скотокрада. И это очень странно, поскольку Фэйрдейл является гнездом преступников и грабителей. Вы не отправили ни одного арестанта в Дель-Рио, не говоря уже об Остине. У вас даже нет тюрьмы. За время вашей деятельности здесь случилось девять убийств, не считая бесчисленных уличных перестрелок, налетов и грабежей. Ни одного ареста! Но вы направо и налево раздаете ордера на аресты по всякому пустячному поводу, и налагаете наказания, абсолютно не совместимые с содеянным! Здесь в вашем суде рассматривалось много исков по поводу водоснабжения, торговых сделок со скотом, недвижимостью. И — странное дело! — во всех этих исках так или иначе замешаны вы, или Лоусон, или близкие вам люди! Странно, как правосудие рьяно печется здесь о защите ваших интересов!