Ремонт же двигателя в таком состоянии ни как не производится во время полета корабля. И это уже существенно ограничивает наши возможности сами по себе. В дополнение есть у нас такая незначительная мелочь, как отсутствие этого самого запасного прыжкового двигателя. Без чего вся процедура вообще не имеет смысла. Ладно, это хоть рассуждения и не на отвлеченную тему, но они и не способствуют скорейшему решению наших проблем с кораблем.
Сейчас же передо мной стоит гигант и ожидает моего какого-то более однозначного ответа. Не хотелось бы его, конечно, расстраивать, но нам нужно реалистично смотреть в лицо действительности и того положения, в котором мы оказались. От этого, как я теперь понял, наши жизни зависят еще больше. И когда я говорил о том, что на этом корабле могут летать только полные психи и самоубийцы, то совершенно не преувеличивал. Только вот они сами, похоже, не знают о том, на какой пороховой бочке сидят.
Я задумчиво взглянул на гиганта и начал рассказывать о том, что я выяснил.
- Хочу вас расстроить еще больше. То, о чем я поведал Лее, было лишь моей поверхностной оценкой ситуации. Все намного более серьезно, чем мне показалось в первые мгновения.
Креат вопросительно посмотрел на меня.
- Прыжковые двигатели, установленные на наш корабль, настолько рассинхронизированы и дестабилизированы, что они за время своего длительного использования приведены в состояние практически полного хлама. И этот хлам восстановлению не подлежит. Он не то что восстановлению не подлежит, он того и гляди рванет во время очередного прыжка. И количество оставшихся прыжков исчисляется не сотнями и даже не десятками, а буквально единицами. И этот счет уже уменьшен на одну штуку. Ведь мы с вами сейчас куда-то летим, а нам придет еще как минимум потом возвращаться. И то, что вы вернетесь обратно, я вам не гарантирую. - И немного подумав, я веско добавил: - То, что мы вернемся обратно.
Вообще, пока я объяснял креату, в чем суть проблемы, у меня в голове сложилась еще одна картинка. И она мне не понравилась.
- А что случилось с предыдущим вашим инженером? - неожиданно спросил я у того, в дополнение я потом уточнил, - не с тем троллом, что обслуживает судно сейчас, а тем, что исчез с корабля где-то полгода назад?
- А почему тебя это заинтересовало, и вообще, откуда ты узнал, что у нас сменился инженер примерно в тот период времени?
Я кивнул и сказал.
- Смотрите сюда, - на экран находящегося в моей комнате визора вывел первую сравнительную таблицу эталонных параметров установленного прыжкового двигателя и тех, что был мною получены сейчас. За моими действиями несколько обескураженно наблюдал креат.
- А я смотрю, ты быстро освоился, - медленно произнес он, кивая в направлении экрана.
Я лишь пожал плечами. Ну что я мог ему на это ответить? Да, быстро. Так-то и так было понятно. Не это сейчас было главным. Поэтому я сказал другое.
- Обратите внимание на выведенные величины. Значения в первом столбце - это допустимый рабочий диапазон итоговых диагностических величин при тестовом прогоне двигателя. Если значение попадает в него, то это означает, что двигатель по этому диагностическому параметру полностью работоспособен и не требуется проводить и не требуется проводить никаких дополнительных действии для его восстановления. А теперь посмотрите на второй столбец. Абсолютно все значения, как вы видите, выходят за пределы эталонного диапазона рабочих параметров прыжкового двигателя. Если бы двигатель был более менее нормальным, то они были бы зеленого, ну или в крайнем случае желтого цвета. Оранжевый цвет хотя бы по одному параметру означает, что двигатель нуждается в срочном ремонте и пользоваться им нельзя.