- Успокойся уже, - посоветовал я блондинке, так и не разглядев никого, кто хотя бы теоретически мог следить за нами.
- Не могу! - девушка съехала спиной по стене на пол, зажав автомат между колен. - Папа хоть часового изображает, а Анна в кабине, у рычагов. А мы тут стоим как мишень в тире! Невыносимо!
Перед въездом на станцию Долгин тщательно проинструктировал нас как себя вести - в том числе категорически запретил маячить в полный рост или просто сидеть на стульях. Объяснил, что в первую очередь стреляют всегда по окнам. Нам - это мне, Мамедовой, Джимбиновой… и Ирис. Последнюю пришлось отозвать с наблюдательного поста: часовой в составе, следующим из армейской части - это нормально, но он должен быть хотя бы в военной форме… И, желательно, более-менее чистым. Сейчас андроид “держала” вторую сторону вагона, точно так же сидя на полу с автоматом в компании Жаргал, изредка выглядывая сквозь специально оставленную прореху в занавесях. Тяжёлые “портьеры” штабного вагона, к слову сказать, пришлись очень даже в тему: летнее степное солнышко жарило вовсю, и температура в салоне вагона постепенно поднималась - но не так быстро, как если бы лучи могли свободно проникать внутрь.
- Если на нас захотят напасть - Жаргал первая это почувствует, - без особой надежды я попытался воззвать к загадочным глубинам разума генеральской дочки, - так ведь, Жар?
Жрица, с безучастным видом сидящая на полу под “своим” окном, поймала мой взгляд, и после небольшой паузы кивнула. Проклятье! Сердце в очередной раз болезненно сжалось: к моменту, когда мы вынуждены были оставить девушку в степи - она почти оправилась после всего, что с ней произошло за последние безумные двенадцать часов… По крайней мере - мне так казалось. Потом, когда мы сажали её в поезд - Жар выглядела подавленной и какой-то отстранённой… но не настолько же! Что такого могло произойти за те сорок минут, пока мы с Соломиным переливали топливо Агате? Одна надежда - в нашей компании она опять постепенно “оттает”…
- …надо было Агату не укрывать брезентом, а поднять в воздух.
- Что? - я так задумался о потерявшей родителей однокласснице, что пропустил мимо ушей начало очередной жалобы блондинки.
- Перестреляют нас тут, вот что! - Светка опять нервно выглянула в окно. - Так хоть с воздуха поддержка была бы…
- Да, висящий над составом боевой дрон - то, что надо, чтобы не привлекать к себе внимания, - ядовито отозвался я. Постоянное капанье на мозги раздражало, но и попросить заткнуться собеседницу я не мог: лучше уж так, чем действительно в тишине сидеть и тихо сходить с ума.
- Отлетела бы в сторону и повыше, - отмахнулась генеральская дочка, - заодно и посмотрела бы, есть за нами погоня или нет.
- Ещё лучше - засветить на радарах неопознанный летательный аппарат, особенно после того, как кто-то с воздуха разнёс вдребезги и пополам одну из самых крупных военных баз в Монголии! Всё равно что стрелку нарисовать “эй, мы тут!”
- Ты же бате втирал про невидимость для радаров, сама слышала!
- Не невидимость, а малозаметность, - педантично поправил я, - невидимость достигается комплексом мер, кроме специальной формы корпуса ещё и полётом на сверхнизких высотах, и комплексом радиоэлектронной борьбы. А ещё бесшумным режимом роторов, эффективным рассеиванием тепла двигательных систем и тем, что чёрную машину на фоне тёмного ночного неба нифига не видно, блин! И потом, выпусти мы машину в полёт, как бы назад сажали? На ходу? Так тут электрификация есть над основным ходом, если ты не заметила. А остановиться и простоять сколько нужно не выйдет - расписание…
- Да поняла я всё, не капай на мозги, а? И без того тошно, - дёрнула уголком губ Светка, в очередной раз аккуратно выглядывая наружу. - Кто-то идёт в нашу сторону от станции. Это… Соломин!
Через невыносимые пятнадцать минут наш поезд тронулся, и, набирая ход, вышел на линию в сторону восточной Сибири. Как и обещал посланник Лазурного дворца - с железнодорожниками общий язык ему удалось найти без проблем.
И опять: стук колёс, плавное покачивание вагона да долетающий шум дизелей тепловоза. Всего изменений - оставшаяся при мне Ирис и периодически ненадолго составлявший компанию кто-нибудь из взрослых. Мамедов, - большое ему спасибо! - сразу после той станции, где мы стояли, притащил коробку сухих армейских пайков, а Долгин в какой-то момент даже позволил себе прикорнуть в свободном кресле минут на сорок. Только Анна не появилась ни разу - сменить её было по-прежнему некому…
Но это что касается нашего ужавшегося до считанных квадратных метров микрокосма. А снаружи… Снаружи была Великая Империя, которую я, как сообразил только сейчас, раньше толком никогда и не видел. То есть видел - на фотографиях, в телепередачах и в видеороликах, доступных через Глобальную Сеть - но не лично. Вокруг расстилалась холмистая равнина, порой переходящая в нечто напоминающее низкие горы: трава, опять трава, изредка камень и ещё реже отдельные деревья и небольшие рощи. И попадающиеся тут и там следы присутствия человека. Не только железнодорожные столбы, светофоры, мосты и насыпи и прочие важные, но привычные инфраструктурные объекты главной логистической централи округа. Чем дальше на север забирался наш короткий состав, тем чаще попадались утопающие в зелени деревни и даже городки, а между ними то и дело мелькали поля в низинах - в какой-то момент обзаведшиеся тонкой, но густой каймой лесополос…
Наверное, нужно было использовать выпавшее свободное время как-то более продуктивно: заняться разбором изменений, накопившихся в когнитивных модулях обеих БИУС, следить за новостями через Сеть и попытаться самостоятельно разобраться, что же всё-таки происходит сейчас в стране, поспать, наконец… Но я сидел и смотрел в окно. Смотрел - и всё никак не мог насмотреться. Не могу сказать, что накатила какая-то прямо невероятная апатия, что руки опускались - нет, ничего такого. Просто… просто с каждым появившимся в поле зрения и исчезнувшим за хвостом состава приметным зданием, деревом или камнем, с каждым промелькнувшим навстречу поездом словно кто-то невидимый снимал с моей души очередной камень. Я и не заметил, как много их накопилось - этих шайтановых камней. События, что я пережил, не успев осмыслить - возвращались ко мне… и, покрываясь едва заметной патиной, превращались в воспоминания.
Вот Ирис исчезает - и появляется над двумя обезглавленными трупами с мечом в руках, вот я хватаю и тащу на руках потерявшую сознание Жаргал. Вот с рёвом турбин над самой головой проносится десантный Ми-8, оглушительно лупя вдоль улицы из штурмовых пилонных пушек. Вот я смотрю в лицо своей мёртвой учительницы истории, так до конца и не выпустившей из рук лук, а рядом со мной стоит настоящая, пусть и очень бледная и грязная, наследная имперская принцесса… Вспышка - событие, вспышка - на мгновение возвращаются все чувства и ощущения момента прошлого - и медленно гаснут, чтобы остаться со мной навсегда редкими ночными кошмарами и болезненным, но полезным опытом. Наверное, лучше бы мне в будущем постараться не ездить по этой дороге на поезде, а если выпадет - ни в коем случае не смотреть в окно. Совсем не те чувства, из-за которых хочется испытать дежавю.
Именно с этой мыслью я очнулся от своего… транса. Занятно как: в спокойной обстановке впасть в подобие медитации мне удавалось с огромным трудом и ненадолго - а тут как по учебнику вышло. Три с лишним часа! Чудеса… Зато - действительно полегчало. Состав движется, Светка развалилась в своём кресле и довольно мелодично сопит носом во сне, а Жар, похоже, последовала моему примеру. Надеюсь, ей тоже станет лучше… Я взялся за планшет, и мысленно скривился: одна мысль о чтении свежей прессы вызывала почти реальную тошноту. Вряд ли прочту там что-нибудь обнадёживающее, а вот настроение себе с гарантией испорчу. Нас не догнали, не поймали и не остановили? Хватит и этого. Лучше попробую разобраться, что сейчас происходит в “мозгах” моих подопечных - и что уже произошло. Прежде чем начать, я машинально посмотрел на привычно устроившуюся чуть поодаль Ирис… и со вздохом упихал планшет в карман. Не судьба,похоже. Придётся сначала заняться… более очевидной проблемой.