– Ты уже собрался? – Пард сменил тему.
– А что мне собираться? Главное, не забыть кепочку.
Гонза хихикнул.
– Вот, шельма, – Пард тоже улыбнулся. – Слушай, Гонза, а сколько лет ты ее носишь? Я все хотел спросить, да как-то не получалось.
– Пятьдесят… – Гонза вдруг задумался. – Нет, уже шестьдесят… э-э-э… шестьдесят три. Точно, шестьдесят три.
Пард вздохнул. Даже кепочка была больше чем вдвое старше его. Факт этот почему-то поверг Парда в меланхолически-задумчивое состояние.
– Кстати, – вспомнил Пард. – А что с тем эльфом, которому я письмо в «Славутиче» оставлял?
Гонза пожал плечами:
– Да ничего, в общем-то. Один из охранников Вольво однажды появился на двенадцатом этаже, пошушукался с коридорным, и исчез. А эльф через трое суток выехал.
Гонза снова хихикнул:
– Он раза три в Большой Урал звонил по межгороду, денег, небось выкинул уйму. Что ты ему там наплел?
– Да так, чушь всякую, – уклонился Пард, соображая какую свинью подложил, не подумав, Ульдору. – А с визиткой приставучего гнома что?
– Чиста, – ответил Гонза. – Визитка, и ничего более. Я ее Алвисиду отдал – он, кажется работу ищет, может наймется к этим шахтерам…
– Алвисиду? – изумился Пард. – А он что, здесь, в Центре?
– Проездом был, – объяснил Гонза, залпом допил пиво, и уже было намерился заказать еще, но тут зазвонил телефон.
– Алло! – немедленно отозвался Пард, встрепенувшись и выудив из кармана телефон-трубку.
– Это Вольво, – прозвучал знакомый голос. – Едем поездом с центрального вокзала. Я заказал вагон. Номер поезда – шестьсот двадцать один. Вагон – восьмой.
– Вагон? – удивился Пард. – Нас же меньше, чем помешается в купейник.
– Купейник, – проворчал Вольво. – Что я – урод в купе ездить? Я спальный заказал. Ладно, запоминай: отправление в восемнадцать-ноль пять, за вами заскочит Бюс. И вообще, лучше отправляйтесь с остальными. Впрочем, можете и сами, если хотите, но… чтоб к отходу поезда сидели в вагоне. Ясно?
– Вполне, – сказал Пард. – Голос у него сам-собой стал спокойным и уверенным. Даже солидным. – Восемнадцать-ноль пять, шестьсот двадцать первый, вагон восемь, центральный вокзал.
– Верно, – отозвался Вольво. – Пока… Кстати, Пард, моя секретарша передавала тебе персональный привет.
– Что? – переспросил Пард, но трубка уже разразилась короткими гудками.
Пард озадаченно поглядел на черный брусок сотового телефона, спрятал его в карман и отхлебнул, чтоб в голове прояснилось.
– Выезжа…
– Не нужно, я все слышал, – перебил его Гонза. – Я же гоблин, не забывай.
Пард в который раз за сегодня глубоко вздохнул. Верно. Все верно. Уши у гоблинов не просто декоративщина. Они – орган слуха, если по-научному. А слух у гоблинов…
«Привет, – подумал Пард. – Персональный. Вот уж, не ожидал. Но если я к ней подкачусь, что скажет Вольво?»
Гадать было бессмысленно.
Пард взглянул на часы. Без десяти пять. До отхода поезда оставалось чуть больше часа.
8. Дарваз – Ерупаха.
Рыжий гном Бюскермолен появился в зале таверны в четверть шестого. В руке он нес фибровый чемоданчик с кричаще-яркой надписью «Drossle den Motor ab!» на плоском черном боку. Следом спустился Роелофсен с яркой сумкой на длинном ремне.
– Эй, охотнички! – зычно бросил Бюскермолен в зал. – Ну-ка, живо похватали манатки и на выход!
Из тех, кого Вольво отобрал в поход, а отобрал он все ту же проверенную охотничью команду, истинную цель знали только Пард c Гонзой да гномы. Ну, и сам Вольво, понятно. Остальные следовали за своим хозяином не рассуждая и особо ни о чем не задумываясь. Поездка на юг сулила много нового и интересного, а разношерстные живые из окружения Вольво все как один были падки на приключения и новизну, и в этой жизни ненавидели всего лишь две вещи: безденежье и скуку.
Допив пиво из-за дальнего стола поднялся мрачный полувирг Зеппелин. Ему предстояло ехать без верного «Цундапа», умеющего воровать смазку…
Спустились и засеменили к выходу хольфинги-саперы – Мина и Беленький. Оба несли маленькие кожаные сумки-раскладушки, наполненные лишь на треть.
Дружной четверкой протопали шофера – Банник, Лазука и Ас, люди; Тип-Топыч, орк.
Еще нескольких живых Вольво брал из своего ближайшего окружения – эльфов Иланда и Вахмистра; черного орка Васю, старого знакомого Парда; повара-половинчика по прозвищу «Жор». Возможно – еще кого-нибудь.
– Пард! Вы готовы?
– Всегда готовы, – проворчал Пард в ответ. – Сейчас сумку вынесу…
У Парда вещей было тоже немного. Компьютер, купленная коробка дискет, фонарь да зубная щетка. Ну, и в карманах: в одном пистолет, во втором телефон. Что еще технику нужно?
У Гонзы вещей имелось и того меньше. Все уместилось в карманы и хитрый потайной схрон в кепочке.
Пард поднялся в номер, забрал вещи, в последний раз оглядел комнату, вздохнул, и спустился. Подслушивающие жучки передали его вздох, и окунулись в тишину, нарушаемую лишь голосами в соседних комнатах, да шумом в зале и снаружи. Но жучки отдаленные звуки почти не воспринимали.
Внизу Пард рассчитался с хозяином, сдал ключ от комнаты и сдержанно поблагодарил за гостеприимство. Хозяин так же сдержанно пригласил останавливаться у него и впредь, если только Пард не собирается сменить образ жизни на более беспокойный и менее дружный с формулами киевских властей. Пард хмыкнул.
Вопреки ожиданиям, ни одной машины у таверны не оказалось. Команда охотников, галдя на ходу, сразу свернула налево и направилась к цирку.
Впрочем, до вокзала тут рукой подать. Вольво справедливо решил, что и пешком дойти можно минут за пятнадцать. А охотники особой привередливостью не отличались и уж точно не страдали излишней ленью.
Все повторилось в обратном порядке, как и две недели назад, когда Пард приехал в Центр Большого Киева.
Цирк. Площадь Победы. Туша универмага и свеча гостиницы «Лыбидь». Улочка, ведущая к галерее. Сама галерея. И – привокзальная площадь.
Ближе к вечеру на вокзале собиралось побольше народу, чем рано утром. Вечером уходили поезда на Большую Москву, в Европу, за Урал. На юг, куда предстояло сегодня отправиться и команде Вольво. Плотной группой охотники шли ко входу в вокзал; кто-то уже купил пива, кто-то глазел на выставленные в витринах ларьков всякости, кто-то отмахивался от назойливых торговцев порошком и самодельной водкой.
Дорога. Пард уже чувствовал ее зов. Всегда перед отъездом откуда угодно куда угодно в душе поднималась неясная волна радости и полузабытого детского восторга. Пард любил дороги, и все недолгую людскую жизнь колесил по Большому Киеву и соседним городам.
И нигде он чувствовал себя лучше, чем в дороге.
– Эй, Пард! – Гонза дернул приятеля за рукав. – Давай, что ли, тоже пива возьмем? И в дорогу надо бы…
– В дорогу надо не пива, а водки, – тоном знатока посоветовал Бюскермолен. – А то в сортир замаешься бегать. Вон, у бабок сколько хочешь…
– Станем мы травиться их пойлом! – Гонза фыркнул. – Я уж лучше в буфете возьму. Или прямо в поезде.
Бюскермолен оскалился:
– Богатый слишком? Ну-ну, давай, бери в буфете. Впрочем, у Вольво все всегда схвачено. Он, поди, на всех запасся, и жратвой и выпивкой…
– И патронами, – добавил идущий рядом Роелофсен. – Уверяю вас, судари, Вольво уже знает какие у вас стволы, и какие к ним полагаются по технике боеприпасы. У меня вообще такое впечатление, что Вольво знает все на свете. Непонятно только откуда.
– На всех, говоришь, запасся? – Пард с сомнением покачал головой. – Сколько же жратвы нужно на такую ораву?
– А что тут невозможного? Звякнул на склад, велел, чтобы в вагоны все загрузили заранее… Подвез, благо грузовиков прирученных у него навалом. Не сам, конечно, подвез, на все есть живые-исполнители, а дело шефа – только распорядиться. Ты не трепыхайся, Пард, я с Вольво без малого век на охоту езжу. И не припомню ни единого повода пожаловаться.