Первое за что я решил взяться, это найденный "Везель". Тёмно синий треугольник с одной роторной пушкой. Обтекаемый корпус и есть закрылки, а значит, мог летать в атмосфере. Этот корпус, чисто эстетически, мне нравился больше, чем цилиндрические "Алдуши". Но вот отсутствие спасательной капсулы испортило первое впечатление. На вид истребитель был почти цел. Пара отверстий от снарядов роторных пушек не были проблемой. Снаряды не задели важных магистралей, только вскользь прошлись по обшивке. Я провёл полный осмотр. Залез в кабину. Код активации не потребовал, что порадовало. Запустил предстартовый тест. Тест показал полную исправность, даже больше пол бака топлива. Непонятно. Куда же делся пилот? И почему покинул истребитель? Возможно, ему стало плохо по независящим от боя причинам и его смогли достать, бросив машину. Я запустил двигатель. Всё работает. Проверить машину можно только в полёте, потому пошёл за скафандром. По пути написал капитану, он одобрил моё предложение и разрешил тестовый вылет.
— Изид отключай гравитацию в отсеке, — тело сразу почувствовало лёгкость, наверное, капитан его предупредил, задержек на этот раз не было. — Открывай бронестворку, я выхожу.
Приподнял "Везель" надо полом. Всполохи маневровых удерживали кораблик на месте. Медленно повёл к выходу. Проход сквозь пелену шлюза был похож на нырок в воду. Искрящаяся плёнка обволокла кабину и в одно мгновение пропала. Я оказался в черноте космоса. Все детали стали более резкими, яркости местного светила не хватало и только подсветка тактического монитора, позволял распознать мелкие предметы вокруг. Отлетел от Тени. Сделал несколько разворотов, пролетел змейкой. Кораблик великолепно слушался моих команд. Начал медленно разгон По-прямой, а потом резко дал ускорение и завернул "мёртвую петлю". В первое мгновение я осознал, что что-то случилось. Резко оборвавшийся визг гравикомпенсатора с неприятным щелчком и мелькнувшая в голове красная вспышка предупреждения об опасности. Это последнее, что я помню.
Открыл глаза. Крышка, но это не медкапсула, её я уже запомнил. У меня ничего не болит, состояние нормальное. Пошевелил руками и ногами. Может это был сон, а может всё-таки… нет, крышка отъехала.
— Вылезай. Ты уже вполне здоров, — голос Дока меня обрадовал.
— А что случилось. Помню, что я испытывал истребитель, тут вспышка и провал.
— Что-то в нём сломалось. Тебя чуть не порвало на части. Переломаны были почти все крупные кости и множественные повреждения внутренних органов. Нейросеть заблокировала нейроимпульсы и отключила мозг. Ты впал в кому, а потом остановка сердца.
— Я что умер? — я бессознательно вытянул руки и посмотрел на пальцы.
— Да.
— А как я оказался тут и почему жив?
— Капитан на боте притянул тебя в шлюз. Твоё тело напоминало кожаный мешок набитый мясом. Но ничего страшного. Трое суток в операционном комплексе и ты полностью восстановлен.
— Ты нас напугал, — я даже не заметил, как вошёл капитан. — В истребителе что-то случилось с гравикомпенсатором. При резком вираже тебя всего переломало. Хорошо хоть в этот момент Гор был на вахте и следил за тем, как ты кувыркаешься и забеспокоился, когда истребитель остановился без движения. На запросы не отвечал, а система спасения ответила, что ты мёртв. Я в этот момент готовился вывезти наших новых абордажников на тренировку на разбитый крейсер. А тут Гор сообщает, что с тобой что-то случилось.
— Надо посмотреть, — я вылез из "Терсы-4М". — Что меня убило.
Я сам не ощущал, что умирал. Просто летел и хлоп, я тут. Прямо не верилось, но Док был серьёзен. Нужно проверить, что произошло. А потому мы с Таром отправились к "Везелю". Истребитель в доке стоял у стены, места для него тут не было, и потому прижали в спешке туда, где оказалось свободное пространство. Когда я и капитан подошли к нему, стали подтягиваться остальные пилоты. Я неохотно сел в кабину, вроде бы ничего не помню, но тело подсознательно отказывалось подчиняться и залезать туда, где ему было плохо. Предстартовый запуск тестов "Везеля". Всё отлично. Запустил полный тест систем корабля, ведь что-то с истребителем произошло. Он будет длиться порядка получаса. Система выдала предупреждение о произошедшем ранее сбое в работе гравикомпенсатора. На всякий случай я вылез из кабины и стал рядом. На мониторе состояния систем корабля побежали строчки готовности систем. Вспыхивали дюзы маневровых. Зашумел реактор. Включился тест гравикомпенсатора и он начал подвывать, повышая тон при увеличении нагрузки. В какой-то момент послышался щелчок и вой пропал. Тест остановился, и системы выдала сообщение: "Неисправность гравикомпенсатора. Пробой контура разгона гравитонов. Необходима замена контура".
— Всё ясно, — доложил капитану. — Гравикомпенсатор под замену. Он ремонту не подлежит. Летать на этом аппарате пока опасно.
Я заметил взгляды стоящих вокруг пилотов. У старших уже не было полного безразличия, а младшие так вообще смотрели чуть удивлённо. Я для них всё равно чужак, я же не пилот, но этот случай сделал меня на один шажок к ним ближе. Я как пилот умер в боевой машине, выполняя задание.
— Можно слетать на то место боя, куда мы с Оки летали. И там, среди обломков поискать целый гравикомпенсатор.
— Хорошая идея, — Тар улыбнулся. — Только вот мы уже два дня в гипере. Далековато-то возвращаться. Но ты меня удивляешь. Ты быстро восстановился после смерти.
— Так я ничего не помню. Что-то случилось, и я закрыл глаза. Открыл, вас увидел. Для меня это было несколько минут назад. Я не помню ни боли, ни что произошло. Хорошо у вас тут умирать, — на этот раз уже я улыбался, а ведь действительно. Для меня прошло одно мгновение.
— Только ты часто так не делай. Ведь нас может не оказаться рядом, — похоже, капитан не шутил. — Нужно будет как-то перетянуть "Везель" в грузовой отсек. Тут для него нет места, только мешает.
— Можно отключить гравикомпенсатор и на малой скорости, без резких рывков перегнать назад. Я могу это сделать сам.
— Нет уж. Хватит экспериментов на тебе. Перегонит кто-нибудь из пилотов. А ты займись изучением остальных трофеев.
Первое за что взялся, это разбор добычи. Капитан просил составить список всех трофеев. Разбор и проверка различных блоков заняла почти день. Ничего особо интересного не нашлось. Различные стандартные модули. Насколько подходило к дроидам "Ушен", что порадовало. Перебрав всё и рассортировав, спрятал в своей мастерской. Следующим в списке своих дел я поставил попытку оживить разобранный "Калард".
Сборка истребителя продвигалась медленно. Не я разбирал, и даже получив от искина истребителя схему корабля, подбирал детали почти наугад. В результате выяснил, что кораблику делали плановый технический ремонт. При помощи ремкомплектов был увеличен ресурс реактора и ходового двигателя. А на истребителе, где основным было энергетическое оружие, мощность реактора была очень важна. Я очень боялся, что чего-то не хватит. Всё-таки носитель пережил тяжёлый бой. Потом мы собирали в спешке. Но благодаря очень аккуратному технику, который всё разложил по порядку, всё собралось без потерь. На этот раз я прогнал полные тесты всего. Не хотелось опять из жизни вычеркнуть несколько дней. Осталось дождаться выхода из гипера, чтобы провести лётные тесты.
Это был уже привычный выход из гиперпрыжка. Я как всегда сидел в "своём" кресле второго пилота. Гор на "Сворге" ушёл первым, за ним выскочили юркие тени "Алдушей". Но через минуту пришло сообщение от разведчика, что получен сигнал аварийного маяка с просьбой о помощи.
— Гор, кто это?
— Арварский гражданский транспорт. Переключаю на ретранслятор.
Тут же на тактической карте появилась метка с пульсирующим сигналом. Транспорт оширского производства типа "Тайхо" под забавным именем "Муша". Второе поколение. Из изученных баз мне было известно, что на такой сигнал обязаны были отзываться все корабли. И помогать попавшей в беду команде или передать от них сообщение на ближайшем узле гиперсвязи. Но это всё в теории. Пока что капитан общался по нейросети. Это было заметно по отстранённому взгляду и замершему в напряжении телу.