В конце XIX и начале XX веков было выдвинуто много теорий, пытавшихся раскрыть механизм гипноза. Одни считали гипноз состоянием сильного раздражения головного мозга, другие — состоянием угнетения его, третьи рассматривали гипноз как наивысшую степень бодрствования. Ни одна из теорий не давала исчерпывающих объяснений.
Такая беспомощность объяснялась тем, что исследователи подходили к вопросу или с идеалистических, или с механических позиций. Физиологическая наука того времени также не могла объяснить сущность гипноза. К этому надо добавить, что ученые, особенно за рубежом, легко становились жертвами шарлатанов и магнетизеров, разъезжавших по странам Европы и демонстрировавших различные феномены гипноза с эстрады. Ученые того времени нередко увлекались оккультизмом и спиритизмом и легко скатывались в болото мистики. Ф. Энгельс, присутствовавший как-то на сеансе некоего престидижитатора Спенсера Холла в городе Манчестере, вспоминал: «Это был самый обыкновенный шарлатан, разъезжавший по стране под покровительством некоторых попов и проделывавший над одной молодой девицей магнетическо-френологические опыты, имевшие целью доказать бытие божие…»[8].
Между тем известно, что С. Холл получил солидную поддержку со стороны известного зоолога и ботаника А. Рассела Уоллеса.
Ф. Энгельс сам изучил, явления гипноза и повторил ряд опытов С. Холла, но пришел к совершенно другим, научным выводам. Вот что он пишет по этому поводу в своей знаменитой книге «Диалектика природы» (глава «Естествознание в мире духов»): «… мы заинтересовались этими явлениями (гипнотическими явлениями. — П.Б.) и стали пробовать, в какой мере можно их воспроизвести. Субъектом мы выбрали одного бойкого двенадцатилетнего мальчугана. При неподвижно устремленном на нею взгляде или легком поглаживании было нетрудно вызвать у него гипнотическое состояние. Но так как мы приступили к делу с несколько меньшим легковерием и пылкостью, чем г-н Уоллес, то мы и пришли к совершенно иным результатам.
Помимо легко получавшегося окоченения мускулов и потери чувствительности, мы могли констатировать состояние полной пассивности воли в соединении со своеобразной сверхвозбудимостыо ощущений»[9].
В России впервые гипноз начал изучать известный физиолог профессор Харьковского университета В. Я. Данилевский. В 70-х годах прошлого столетия он приступил к экспериментальному изучению явлений гипноза у различных животных (лягушки, раки, крабы, крокодилы, черепахи, змеи, кролики, птицы).
В. Я. Данилевский быстро обездвиживал животное, придавая ему при этом несвойственную позу или воздействуя различными физическими раздражениями, и наблюдал, как животное впадало в особое оцепенение с потерей реакций на болевые раздражители. Ученый считал, что изучение явлений гипноза на животных будет в дальнейшем способствовать пониманию этих явлений у человека. Он рассматривал гипноз как явление, сходное у животных и человека, и считал главным условием для его вызывания — эмоцию страха. В 1924 г. В. Я. Данилевский, однако, пришел к выводу, что говорить о физиологии гипноза еще рано и потребуется много экспериментов и исследований, прежде чем удастся объяснить механизм гипноза у животных, тем более у человека.
Большой заслугой В. Я. Данилевского следует считать его попытку эволюционного подхода к явлениям гипноза у человека.
В 1887 г. московский психиатр А. А. Токарский опубликовал большую работу, в которой привел научную трактовку явлений внушения, наблюдаемых им в гипнотическом состоянии. В его взглядах уже заметно влияние идей И. М. Сеченова. Он писал: «Я не хочу этим приравнять явления внушения к простым рефлекторным актам низших мозговых центров. Принимая во внимание ясно выраженный характер рефлексов, явления эти остаются тем не менее психическими, так как в цепи развивающихся явлений находится та же идея. Это условие резко отличает простой рефлекс от акта внушенного, хотя последний по неизбежности своего развития и не отличается от первого»[10].
Так в 80-х годах XIX в., когда зарубежные психиатры не могли выбраться из мистических и идеалистических концепций, русский ученый, опираясь па идеи И. М. Сеченова, встал в основном на правильный материалистический путь решения вопроса о механизме внушения в гипнозе.