Он не стал мешать некоторым отползти с места короткой и столь неожиданно закончившейся баталии, прекрасно зная, что второго акта трагикомедии не будет. Так как, несмотря на темноту и кажущийся хаос схватки, ни один его удар не пропал даром, попадая лишь в нужные места. Но, в душе жалея свои невинные жертвы, два раза одного не бил, поэтому сильных увечий противникам не нанёс.
И вот, опять оставшись один, с той же непроницаемо скучной миной на лице, Сергей выбрал дальнейшее направление своих действий. Повернувшись на юг, он зашагал в сторону ущелья Смерти.
Что ему ещё оставалось делать? По трупам идти к Костолому, чтобы убить его, потому что только такая мера воздействия могла разрешить возникшее между ними недоразумение? Но этого Сергей не хотел. Да и не мог. Не смог бы в любом случае. Он боец, хоть и отчаянный, но не убийца. Да и ничего это не даст. Место Костолома займёт другой. Может быть, ещё худший, потому что менее умный.
И, не найдя ответа на главный для него вопрос – как вернуться домой? – Сергей решил просто отложить этот вопрос в сторону. С присущим ему оптимизмом, он решил вернуться к этой проблеме позже, накопив опыт и надеясь на изменение обстоятельств. И, отбросив главное на потом, компас его неуёмной натуры показывал в сторону очередной загадки, решение которой, в принципе, возможно.
Особенно привлекательным для него предстоящее дело было тем, что его ждала неведомая смертельная опасность. По крайне мере, ни один из жителей этого мира из ущелья Смерти не возвращался, и они знали о проблеме меньше, чем знали об Аде жители Земли. Вернее, ничего не знали, испытывая панический страх перед неизбежным злом.
Однако время от времени то одного то другого жителя планеты влекло туда, как влечёт жертву взгляд удава. А смельчаки, вызывавшиеся в одиночку или компанией покончить со злом, также не возвращались.
Всё это Сергей узнал во время своих семидневных размышлений, одновременно перемалывая поступающую извне информацию.
Постоянный страх и неуверенность в завтрашнем дне порождали к действию самые низменные инстинкты у обитателей планеты «Ад», делая их существование настоящим психологическим и физическим адом. Дикий и бессмысленный мир увидел Сергей, заглянув в деградировавшие души его обитателей.
Общество, живущее сегодняшним днём и ясно представляющее себе только день вчерашний, существовать не может, его будущее – полная деградация и вырождение. Сергей твёрдо был убеждён, что такое существование противно человеческой природе. В результате анализа положения дел на планете он ясно осознал чудовищный механизм действия ущелья Смерти, выбирающий самые чистые души её обитателей. То есть первыми уходили лучшие, с точки зрения моральных человеческих ценностей. А при сегодняшнем положении вещей, лучшие из худших. Чудовищное противоречие, но фактическая реальность, моральная, физическая и умственная деградация, как единственный способ выжить, спастись от неизвестного, и тем самым ещё более страшного зла. Замкнутый круг вырождения и гибели в эйфории мракобесия.
Если бы Сергей не был свидетелем этого, он бы никогда не поверил, что такое вообще возможно. Но эта ужасная реальность не ожесточила его душу. Она просто поставила его перед необходимостью хоть что-то изменить, разорвать этот порочный круг, и он выбрал единственный со своей точки зрения путь. Да и потом, целиться в яблочко в любом деле было его кредо, смыслом существования беспокойной, неуёмней и ненасытной в познании души.
Сергей шёл привычным быстрым шагом, пересекая пустоши пригорода, используемые горожанами под свалку. Своеобразная манера ходьбы с первого взгляда выдавала в нём истого ходока, экономящего на каждом движении. Манера, выработанная в длительных переходах, отнюдь не на пешеходных тротуарах. И всё же на фоне общих критериев, от выноса ноги от бедра до постановки ступней в одну прямую линию, его ходьба была своеобразной. Он вроде летел над землёй, еле касаясь почвы ногами, а кажущаяся, от отсутствия суетности, неторопливость в движениях никак не вязалась с невероятной скоростью перемещения.
Погруженный в свои безрадостные мысли, Сергей привычно отмечал окружающую обстановку, и запоминал всё в мельчайших деталях, хотя, в общем-то, глаз положить было не на что. Его окружала голая выжженная пустыня с потрескавшейся солончаковой землёй – результат безмозглого земледелия. Судя по ландшафту и внутреннему чутью, здесь когда-то рос прекрасный лес. Но лишённый внутренней красоты и гармонии человек не может жить в согласии с окружающей его природой, губя её и не сознавая, что этим губит себя самого. Отмахав за ночь около ста километров и нисколько не изменив характера ходьбы, на рассвете Сергей увидел вдалеке тёмную полоску горной гряды.