— Дядя Донга умер? — жалобно спросила она, когда стих рев мотора.
— Нет, милая, разумеется, он их перехитрил и убежал. У него ведь две головы, и он умнее, — как умел, попытался ее утешить Тоха. — Давай пересаживайся ко мне. Будешь за штурмана.
— А кто такой «штурман»?
Ответа Юля так и не дождалась. Двигатель снова взревел, сендер покатился вперед, плавно набирая скорость. До Арзамаса оставалось всего четыре дня пути, и пять — до взрыва. Даже если все пойдет гладко, шансы успеть вовремя совсем невелики.
Разумеется, судьба-злодейка преподнесла очередной сюрприз: после обеда мотор вдруг начал чихать, а потом и вовсе заглох. И сразу же раздался испуганный голосок Юли:
— Дядя Тоша, акулы!
— Чего? — не понял тот незнакомого слова. Обернулся и тяжело выдохнул: — Катраны…
Он повесил на шею винчестер, схватил канистру, наполненную водой, и сумку с едой.
— Мы уходим? — сразу все поняла малышка.
— Да, милая, вон там, видишь, развалины? На камнях нам будет проще отбиться. Хватайся за шею, и побежали.
Бежать по песку с таким грузом было непросто. Девочка оказалась легче канистры с водой, но оружие, боеприпасы и еда с фонарем — вместе набралось весьма прилично. Тем не менее оставаться в сендере было нельзя. А в развалинах катранам придется выбраться наружу, и их можно будет перестрелять по одному. Если повезет…
Шесть… нет, семь черных треугольников разрезали песок за его спиной, двигаясь зигзагами. На каменное плато, где находились развалины, Тоха вбежал, опередив их едва ли на двадцать секунд. Однако вопреки ожиданиям, катраны не последовали за беглецами, а лишь нарезали круги поблизости, не отдаляясь, но и не приближаясь.
— Мы тут ночевать будем, дядя Тоша? — поежилась девочка.
Юноша молча прижал ее к себе и потрепал по кудрявой головке.
Вечер пришлось встречать в развалинах. Оружейник нашел более-менее уцелевший дом и решил устроиться на ночлег там. Во время поисков он наткнулся на большое строение и, едва сунувшись туда, сразу выскочил наружу. Внутри лежали скелеты. Множество, несколько десятков скелетов в одеждах дикарей. Некоторые из них сжимали в руке оружие, и у каждого на шее висел кожаный мешочек на шнурке…
Катраны всю ночь кружили поблизости. А утром беглецов разбудил оглушительный взрыв.
— Какого некроза?! — выругался Тоха, вскакивая и хватая винчестер. Приказав Юле оставаться на месте, он бросился в ту сторону, откуда донесся взрыв, стараясь прятаться за развалинами.
Первое, что он увидел, — яма в песке, усеянная кусками горелой плоти. Второе — удаляющиеся от поселения плавники. И только потом он разглядел танкер, дуло которого было повернуто в его сторону. Раздался громкий гул, и пулеметная очередь выбила фонтанчики песка чуть в стороне от удирающих катранов. Звук стрекочущего пулемета заглушил тонкий пронзительный свист…
Командир танкера, назвавшийся Стасом Кудришем, оказался довольно приятным молодым человеком, волевой подбородок которого был украшен жутковатым шрамом. Как выяснилось, омеговцы направлялись в Арзамас, а по пути наткнулись на брошенный Тохой сендер. Не найдя пассажиров, они решили осмотреть развалины и обнаружили стаю катранов. Остальное оружейник наблюдал своими глазами.
Увидев девочку, Стас нахмурился, но потом снова заулыбался и повторил свое предложение: омеговцы были готовы взять на борт пассажиров и подбросить их до Арзамаса, но взамен оружейник должен был предложить Замку Омега свои услуги по стоимости вдвое ниже той, что требовал обычно.
Похоже, командир принял Тоху то ли за беглого, то ли за вольного мастера. Впрочем, он был недалек от истины, да и выбора у Тохи не оставалось. На танкере можно спокойно и относительно быстро добраться до места назначения, тем более что времени у юноши было не так уж и много. Он принял предложение Кудриша и вместе с Юлей забрался в танкер.
Внутри было тесно, ведь боевой мобиль не рассчитан на такое количество пассажиров, но привычный к узким дымным улицам Харькова Тоха не жаловался, а девочка на все вокруг смотрела изумленными глазами — далеко не каждый пятилетний ребенок может похвастаться тем, что катался на омеговском танкере.
Неприятности возникли, когда до Арзамаса остался всего день перехода.
Стас Кудриш вдруг пересел к Тохе, и в бок юноши ткнулось что-то твердое и смертельно опасное. Пахнуло перегаром, и командир прошипел: