Минухин: Могу спорить, что и вы бы хотели иметь такую способность. Когда вы просыпаетесь?
Отец: Я? Без четверти пять, в пять. (Смотрит на жену.)
Мать (кивает): Да.
Отец: В пять.
Минухин: В пять утра? Так ваша жена — записная книжка для всей семьи? Потому что не только Бад посмотрел на нее, когда ему нужно было ответить, но и вы только что на нее посмотрели.
Присоединившись ко всем трем членам семьи, терапевт уже выдвигает центральную идею, вокруг которой будет организован весь остальной сеанс. Его содержание — повседневная жизнь, беседа ведется в непринужденном тоне, словно разговор идет о погоде. Тем не менее членам семьи терапевт представляется каким-то волшебником: вот специалист, который их понимает.
Отец: Ну да.
Минухин: У нее, должно быть, с вами забот по горло. Она вам и будильник, и записная книжка. (Отцу.) Когда вы уходите на работу?
Отец: Примерно без четверти шесть, в шесть.
Минухин: Когда начинается ваша смена?
Отец: Иногда в шесть, иногда в семь — и до четырех тридцати, до пяти тридцати. По-разному.
Минухин: Значит, вы работаете по десять часов?
Отец: Иногда десять, иногда одиннадцать, иногда восемь. Большей частью девять.
Минухин: Вам платят сверхурочные?
Отец: Ну да.
Минухин: Значит, когда вы работаете десять часов, вы довольны, потому что получается пара часов сверхурочных. А что вы делаете на работе?
Отец: Я мастер в мастерской электронной техники. Мы делаем схемы, печатные платы.
Минухин: Значит, вы работаете там много лет, если стали мастером.
Отец: Тридцать лет.
Минухин: Тридцать лет! Сколько же вам сейчас?
Отец: Пятьдесят.
Минухин: Вы начали в двадцать лет и все это время работали на одном месте?
Отец: Угу.
Минухин: Да, опыт у вас, безусловно, есть.
Отец: Ну да.
Минухин: Сколько человек работает в мастерской?
Отец: Семнадцать.
Минухин: А сколько мастеров?
Отец: Двое, но другой мастер не так давно здесь работает, как я.
Минухин: Значит, вам не грозит потеря работы.
Отец: Конечно, нет.
Терапевт следует за отцом и получает от него нейтральную информацию, задавая конкретные вопросы, чтобы поддерживать с ним контакт. Затем терапевт совершает концептуальный скачок, связывая эту информацию с симптомом сына.
Минухин: Значит, вы человек, который все понимает про время, и про график работы, и про ответственность. Вы работали всю жизнь?
Отец: Угу.
Минухин: Как же это получилось, что у вас вырос сын, который ничего не понимает про время, про график, про то, что нужно делать? Как вам это удалось?
Отец: Не знаю. Этого-то мы и не можем понять.
Минухин: Что-то было не так.
Отец: Ну да.
Терапевт и отец объединены интересом к работе отца. Теперь терапевт связывает симптом с неудачей отца, не ставшего для сына примером. Однако он говорит "что-то", а не "кто-то". Отец немедленно соглашается; он и терапевт — партнеры, занятые одним и тем же целенаправленным делом.
Минухин: Может быть, вы были для него плохим примером. Может быть, он не хочет стать таким, как вы.
Отец: Возможно.
Минухин: Может быть, он чувствует, что вы слишком много работаете, и поэтому… Как вы думаете? (Баду.) Ты не хочешь стать таким, как отец?
Бад: Нет, я хотел бы стать таким, как он.
Минухин: Проработать тридцать лет в одном и том же месте, каждый день с шести до четырех — это тебе по душе?
Бад: Ну да.
Минухин: Большинство молодых ребят вроде тебя смотрят на пожилых людей и говорят: "Такая жизнь не для меня". Ты в самом деле хотел бы стать таким, как он?
Бад: Да, я хочу работать на одном и том же месте, как он.
Минухин: Ты хотел бы работать на одном и том же месте? А ты там у него бывал?
Бад: Ну да. (Мать кивком подтверждает.)
Минухин: Вот видишь, ты включаешь мать не только когда на нее смотришь, она включается сама, даже когда ты на нее не смотришь. (Все смеются.) Я спросил тебя, и ты сказал "да", и она тоже сказала "да". Знаете, она к вам все время подключена. (Матери.) Вы действительно так к нему подключены, что, когда он отвечает, вы повторяете за ним?