— Как это перенесся? От кого бежал, зачем?
И Джестер коротко описал ему события, произошедшие с тех пор, как они приехали на дачу к Норгус — и ритуал, и его появление в странном городе, и свою встречу с Норгус там.
— Интересно, только все равно странно это, то чем ты являешься — произнес Ведимир, выслушав рассказ Джестера.
— А вы сами кто такой? — спросил Джестер, решив, что не помешало бы знать о его собеседнике побольше.
— Ну я тут в лесу живу, как видишь, Ведимиром кличут, уже сказал. Я не вашей породы, здешний я. Только я не простой здешний, потому и живу тут, и вот из других миров знаю кто приходит, и тебя вот неспроста встретил.
— А вы все такие…
— Внешне то? — засмеялся Ведимир — да брось, парень, я ж вижу как ты на мои когти уставился. Да разные есть, есть и похожие, есть и не очень. Ты не думай, что я зверь какой, я, может и помочь тебе хочу.
— А почему вы хотите помочь?
— А это мое дело, да и все равно узнаешь скоро. Да и могу же я просто, по доброте душевной что–то сделать а?
— Сложно сказать. Прости, Ведимир, но я же тебя в первый раз в жизни вижу. А вот как я тебе рассказал, а том мире, откуда я сюда попал, там меня не очень то радушно встретили.
— Ладно, верить не хочешь, не верь. Сам потом все поймешь, что к чему. Силу я твою чувствую, знаешь ли, понимаю силу эту.
— Правда? И откуда? А меня научить пользоваться можешь?
— Откуда откуда, знамо откуда, все оттуда — улыбнулся Ведимир — как понимаешь, сказать тебе это сейчас, откуда берется ничего не даст тебе. А вот когда сможешь ты это понять, то, может то что я тебе сейчас наговорю с толку собьет. Посему, скажу тебе, что узнаешь ты, как своей силой пользоваться, непременно узнаешь. И будешь скакать между мирами, старика уж не забудь, загляни — улыбаясь произнес Ведимир.
— А откуда, оттуда то, Ведимир? Ну хоть намекни как, а?
— Сказал, ты, Джестер, намекни, тут такие намеки знаешь ли… Ладно, скажу тебе кое–что. Ты как себе гармонию представляешь?
— Гармонию?
— Ну да, гармонию, так вот, когда все вроде на своем месте и все как надо устроено, вот в виде чего ты это видишь. Я вот например в виде леса все вижу, как в лесу есть и деревья, и кусты, и травки разные, и звери, ключики–роднички разные, и люди вот забредают, бывает. Вот оно как все гармонично и красиво даже. А вот ты такое как видишь?
— Ну не знаю, тоже лес, наверное…
— А, вот ты и сбиваться начал, Джестер. Лес это моя родина, а тебе… Ну не так наверное сказал, по другому попробую. Вот есть у тебя, такое отчего вот сердце просто в груди замирает, что непонятно чем, а прям по самому духу скребет. Есть же у тебя что–то такое? Или может вспомнить есть чего?
— Вспомнить… Ну вот вспоминаю часто момент один. Как вот недалеко от города у нас недострой есть, здание, вот строить начали, да забросили. Оно уже и пообвалилось местами, а все равно что то в нем влечет так… Некоторые туда лазят, ну уж не знаю зачем… Да я и сам вот вечером тоже полез. И вот на самую то верхотуру залез, помню, и смотрю — город, в лучах заката, огни уже зажглись все, стемнело уже считай, и вот так смотришь… Красиво — завершил Джестер свои воспоминания, мысленно переносясь в тот миг.
— Вот, вот оно что, Джестер, видишь теперь.
— Что же, я такой как ты? — спросил он Ведимира.
— Нет, другой ты, парень, совсем другой. Ты вот про город подумал, про то как там красиво. Видишь, а я про лес думаю.
— Ну это город, это я у нас такой двинутый немного. А ведь известно, что вот по настоящему красиво что в природе, как ты сам говоришь лес, там деревья разные. А город? Некоторые вот говорят клоака, там машины всякие, радиация, еще неизвестно что.
— В том то и суть. Города, со всей вот этой грязью, про которую ты сейчас сказал, также ведь нужны.
— А для чего?
— Ну как для чего, нужны и все тут! В том то и суть гармонии и красоты. Вот когда картину художник рисует, он же берет краски, смешивает их, чтобы разные были. И черные цвета тоже добавляет. Ты вот сразу видно в городе живешь, за огородом не ухаживал. А вот чтобы на огороде все росло что используют? Навоз используют, компост, сиречь перегной, или попросту говоря, гнилое, тленное. Вот так и тут, а мир то он, знаешь ли посложнее любой картины будет…
— Странно…
— Это тебе сейчас непонятно, а потом то уже привыкнешь, будешь понимать, и все образуется. А это тоже ведь часть мира! Все вот едино, признаешь ты это или не признаешь. А вот то, что ты единство не сознаешь, так то тоже часть этого единства.
— Погоди, погоди, Ведимир, запутал ты меня совсем. Какое единство? Откуда? Ты вот еще про мир говорил… Почему? Отчего?