Знаете ли вы, что в тех цивилизациях, где биологические разумные существа размножаются почкованием (а таких большинство), проблема индивидуального бессмертия никогда даже в принципе не формулируется? Они привыкли, что их сознание и память передаются всем их биологическим потомкам вместе со всей биохимией их индивидуального организма, и когда этот старый организм отмирает, они горюют о нём не более, чем вы горюете о ваших волосах, оставшихся на полу парикмахерской. И для них «оцифровка» их сознания — всего лишь ещё один шаг в бесконечной череде отпочковываний сознания.
Впрочем, для существ, озабоченных проблемой бессмертия, у нас есть ещё одна технология, которая позволяет решить так называемую «проблему непрерывности сознания» при переносе его в цифровую форму. Правда, она требует более продвинутого понимания устройства мозга и наличия компьютерной модели мозга. Мы называем её модульной технологией. И кстати, она не требует слежения с момента рождения. Её как раз лучше применять ближе к концу жизни, когда отдельные участки мозга начнут выходить из строя, например, в результате микроинсультов. Тогда эти участки можно будет постепенно заменять компьютерными моделями этих участков.
В этом случае, вместо того, чтобы ставить нанороботов на информационных входах и выходах всего мозга, мы размещаем их по периферии отмершего участка. Они перехватывают всю информацию, идущую из других, живых участков мозга в отмерший участок, и передают её на компьютерную модель. Та обрабатывает информацию так, как это сделал бы отмерший участок, будь он жив, и возвращает обработанную информацию к нанороботам, которые пересылают её обратно на живые участки. То есть, с точки зрения всего остального мозга, отмерший участок как бы по-прежнему жив, но на самом деле его функции теперь уже выполняет компьютерная программа.
Самое интересное в этом методе то, что нам не требуется, чтобы компьютерная модель изначально содержала в себе хоть какую-нибудь информацию о личности данного человека. Достаточно иметь стандартную функциональную модель этого участка мозга, незаполненную никакой индивидуальной информацией об этой личности, то, что вы называете tabula rasa, «чистая доска».
Информация в мозгу хранится по голографическому принципу, она распределена по всему мозгу, так что даже потеря одного полушария в результате полного инсульта уничтожает вовсе не половину личности, как можно было бы подумать, а гораздо меньшую её часть. Утрата же небольшого участка мозга практически незаметна, и когда мы заменяем этот участок полностью функциональной, но пустой, не содержащей личностной информации компьютерной моделью, та включается в работу остального мозга, постепенно впитывает в себя элементы сознания и памяти этой личности и через какое-то время становится неотъемлемой частью этого мозга.
После этого мы можем заменить компьютерной моделью ещё один участок мозга. Потом ещё один. На каждом этапе личность человека, его сознание практически не будут меняться. Но через какое-то число таких этапов вдруг окажется, что исходного живого мозга больше не существует, а весь организм вместо этого управляется компьютерными моделями различных участков мозга. Таким образом, можно осуществить переход с биологического носителя сознания на цифровой, не потеряв непрерывности сознания. Иными словами, биологическое сознание при таком методе никогда не умирает, оно просто постепенно перерождается в цифровое.
После того, как сознание тем или иным способом окажется «оцифровано», оно становится бессмертным.
— Потому что его можно бесконечно копировать?
— Потому что его можно распределить по всей Вселенной. Бессмертный не может быть бессмертным, если он живёт только на одной звезде, потому что любая звезда раньше или позже исчерпает свои запасы ядерного горючего и погибнет. Но если он распределит своё сознание по планетам тысяч звёзд, гибель любой из них будет означать потерю лишь небольшой части сознания, а может и вообще пройти без потерь, если он успеет разослать пакеты ресинхронизации своим копиям, пока звезда ещё не взорвалась. Всё тот же принцип голографичности сознания, но теперь уже применённый не к одному мозгу, а ко всей Галактике. Технокосм — это сознания, «размазанные» по всей Вселенной. В каком-то смысле, Технокосм — это и есть сознание Вселенной.
2.4. Очереди как движущая сила прогресса
— И всё-таки хотелось бы понять в деталях, как это всё работает. Какая, например, в Технокосме экономика? Капиталистическая, социалистическая?
— Экономика? — Инспектор вопросительно посмотрел на Примечание Переводчика.
Примечание Переводчика повернулся к Левшову:
— Вы, очевидно, хотите спросить, каковы основные принципы распределения ограниченных ресурсов?
Левшов на секунду задумался:
— М-мм, наверно, можно и так сказать. Хотя я впервые слышу такое определение экономики.
— Когда в Технокосме чего-то не хватает, вы становитесь на это в очередь, — ответил Инспектор.
— А когда очередь подойдёт, как вы определяете, кто сколько может взять?
— Каждый берёт ровно столько, сколько ему нужно.
— А если кто-то захочет взять побольше, про запас?
— По нашим законам это запрещено. Не забывайте, что мы принимаем в Технокосм только цивилизации, имеющие не ниже пяти баллов по шкале «конкуренция–сотрудничество». Поэтому никаких проблем с соблюдением законов у нас не возникает. Кстати, это одна из причин, по которым мы ограничиваем приём для цивилизаций с более низким баллом — начиная с четырёх с половиной и ниже, ложь, обман и воровство становятся весьма распространённым явлением.
— Но если все покорно стоят в очереди, то какой тогда может быть стимул для развития и прогресса?
— Движущей силой прогресса Технокосма как раз и являются очереди, — сказал Инспектор.
— Вот уж во что не могу поверить! — воскликнул Левшов.
— Не путайте ваши очереди с нашими. У вас, когда вы сталкиваетесь с очередью, нет иного выбора, кроме как стоять в ней и терпеливо ждать. Очереди возникают везде, где есть какой-то ограниченный ресурс и его на всех не хватает, поэтому и приходится ждать своей очереди.
Но если Вы способны изобрести новый способ доступа к тому ресурсу, за которым все стоят в очереди, или открыть новый источник этого ресурса, то Вы автоматически, без всякого ожидания, оказываетесь первым в этой новой очереди к этому новому источнику. В нашей системе изобретательность сама себя вознаграждает и одновременно приносит пользу всему обществу — ресурсов становится больше, очереди становятся короче. Вся экономика Технокосма основана на очередях.
Чтобы было понятнее, возьмём конкретный пример.
Самым главным ресурсом, которого у нас постоянно не хватает, является пропускная способность каналов связи между узлами сети — все хотят ресинхронизироваться побыстрее и почаще.
Допустим, кто-то встал в очередь на отправку по каналу связи слишком поздно и ему придётся ждать много лет, но он прочитал в нашей библиотеке о новейших научных открытиях, и у него появилась хорошая идея, как можно создать на их основе новый канал связи. Но для проведения своих собственных исследований и разработок в этой области ему тоже нужны какие-то ресурсы, допустим, энергетические. У него два пути — встать в очередь на получение энергии из общих источников Технокосма или пойти со своей идеей в администрацию местного узла Технокосма с просьбой выделить ему необходимое количество ресурсов из административных запасов. Комиссия по изобретениям рассмотрит его идею, и если она сочтёт её перспективной, то ему могут выделить необходимые ресурсы вне очереди. Если удастся создать канал связи, работающий на новых принципах, изобретатель синхронизируется через него первым. Небольшая часть пропускной способности нового канала резервируется в качестве административного запаса — это, если угодно, своего рода «налог», а остальная часть пропускной способности канала становится общим достоянием, и на него выстраивается своя очередь.
Благодаря такой системе поощрения изобретателей, на протяжении последних двухсот миллионов лет пропускная способность каналов связи Технокосма удваивалась каждые десять миллионов лет. Сегодня радиоволны несут лишь десятую долю процента информации, передаваемой между узлами, остальная часть информации прокачивается через каналы, построенные на иных физических принципах, никак не связанных с электромагнитным излучением. Радио для нас давно уже не просто вчерашний — позавчерашний день. Мы сохраняем радиоканал исключительно для совместимости с первой версией прошивки наномашин. Связь через радиоканал была изначально заложена в самую первую версию нанороботов. На кометах по Галактике до сих пор путешествует ещё немало наномашин с этой первой версией программного обеспечения, поддерживающей только радиосвязь. Эти роботы до сих пор продолжают подключать к Технокосму новые планеты, и это — единственная причина, по которой мы до сих пор сохраняем радиоканалы. Но сегодня радиоканал используется нами в первую очередь для обновления программного обеспечения наномашин, чтобы забросить на вновь подключённую планету новую версию прошивки нанороботов. Радиоканал — это как бы тоненькая ниточка, которую сначала перебрасывают через реку, чтобы с помощью этой ниточки перетащить на другой берег толстый канат. Как только наномашины со старой прошивкой, попав на новую планету, построят первую приёмную антенну и услышат сигналы радиомаяков других узлов Технокосма, первое, что они сделают — это вычленят из этих сигналов подмешанное к ним последнее обновление прошивки. После этого они сразу оказываются способны принимать гораздо больше информации, чем идёт по радиоканалу.