19:30 Команда: "Смирно!" Выходит командир, ему докладывает старпом. Минут десять они о чем-то говорят. Среди стоящего строя мелкие шмыгания: одни матросы прибегают, другие убегают. Продолжается уборка мусора. NB Все офицеры и почти все матросы - в парадной форме. Двое в строю стоят с табуретками - "баночками" по-морскому. Звучит команда: 'Личному составу приготовиться к просмотру концерта. Разойдись!' Половина строя расходится. Боцманская команда с матами продолжает уборку мусора. Наступает приятный морской вечер. Тянет бриз.
19:40 Половина строя стоит. Остальные ходят вразброд по кораблю. Пришел старший лейтенант, проверил уборку мусора. Она продолжается. По берегу прошла электричка из Симферополя. Ветер утих, и хорошо. Тепло и немного пасмурно. Деревья стоят слегка зеленые. Команда потихоньку просачивается в ангар - занимать места на предмет просмотра концерта. Мусор с палубы сметают за борт. Одновременно происходит сход офицеров на берег.
19:55 По палубе на большой тачке тянут говяжьи туши на камбуз. Гражданские кучкуются на корме возле открытого люка ангара. По всему кораблю ищут какого-то Новикова. Звучит команда: 'Сергей Викторович! Давай всех в ангар!'. Распускаются остатки строя. Бодро реют флаг и гюйс: снова потянул ветер. Боцманская команда бросает убирать мусор и уходит на х...й. Какой-то капитан третьего ранга отстегивает кортик и рукояткой чешет себе зад. С неохотой снова надевает.
20:00 Бьют склянки. Разрозненное шатание мелких групп по верхней палубе.
20:05 В ангаре начинается торжественная часть.
20:06 Звучит музыка. Ухожу на нос - там ее не слышно. Пахнет морем.
21:00 Команда по громкой связи: 'Начать просмотр программы "Время"!'. Редкая птица залетает на середину палубы. Как-то незаметно исчезают флаг и гюйс. В бухте отражаются береговые огни. Наступает ночь. Еще один день прошел...
Ленинская логика
- Скажите, Владимир Ильич, что такое логика? - спросил у Ленина Дзержинский.
- Как, батенька, вы не знаете?! Стыдно, стыдно! - бодро откликнулся тот. - Ну, напгимег, вот: пошел это я сейчас в туалет по большому. Но сколько ни тужился - ничего не вышло. Как вы думаете, какой отсюда следует вывод?
- Ну, Владимир Ильич... Это... Я думаю, запор у вас, извините. Сейчас позвоню врачу...
- Э-э-э, нет, погодите! Это вы на бытовом уговне так гассуждаете! А на госудагственном?!
- Право, не знаю, Владимир Ильич.
- Учиться вам надо, батенька; учиться, учиться и учиться! - Ленин помрачнел и, проникновенно глядя в глаза Феликсу Эдмундовичу, сказал:
- Голод в стгане, понимаете, голод...
Владимир Ильич в волнении вбежал к Дзержинскому:
- Феликс Эдмундович! Вы пгедставляете, у меня в кабинете насгано! На моем любимом бювагчике!!!
- Не может быть!
- Пгедставляете, батенька, может! Сходите понюхайте!
Феликс Эдмундович нахмурился.
- Попробуем применить логический метод, товарищ Ленин! - сказал он. Мы разговаривали с вами там пятнадцать минут назад. Все было в порядке, не так ли?
- В совегшеннейшем!
- У входа стоят латышские стрелки - в них я уверен, но Лациса на всякий случай расстреляем... Так... К вам никто не заходил. Это я выяснял. Сами вы этого сделать тоже не могли - вы же говорили, помните? Отсюда логический вывод - вы пошутили! Ха-ха-ха-ха!..
- Пгекгасно, Феликс! Агхипгекгасно! Ваша логика безупгечна! - Владимир Ильич весело потер руки. - А тепегь пойдите и пгибегите в моем кабинете!