— Ладно, можешь не продолжать, я всё понял. Пойду посмотрю, что с этим можно сделать.
Услышав про темноволосого мальчика, Грегор сразу почуял неладное, особенно, учитывая, что они недавно куда-то пропадали. Так что, когда он нашёл Макса с Владом, то второй раз они даже отпираться не стали. Тяжело вздохнув, Грегор отправил их на корабль со словами, что наказание придумает для них позже, а пока, чтобы и носа не показывали в замке Дункана, ещё не хватало, чтобы племянница узнала Влада. Тем более, что сдавать он их с Максом не собирался. Как бы там ни было, а это всё только усложнит.
Так что Грегор просто приступил к поручению, за которое взялся. Не сказать, что для него такое было в новинку. За долгие годы наёмничества приходилось сталкиваться с самыми разными заданиями. И порой, вот за такую вот мелкую сиюминутную месть платили даже больше, чем за миссию, которую надо выполнять неделю, да с целым отрядом.
И сейчас, единственная сложность, которая стояла перед Грегором, это добиться хорошего повода для дуэли, да такого, чтобы никто не прикопался.
И то, что этот самый Вильгейм сейчас пьян, одновременно делало задачу, как проще, так и сложнее.
К сожалению, даже самые агрессивные пьянчуги в большинстве случаев на следующий день предпочитают извиниться за то, что они творили по синьке, чем продолжать конфликт, особенно если его эскалация грозит смертельной дуэлью.
В любом случае, Грегор собирался довести дело до конца.
Вильгейма он без труда нашёл за одним из праздничных столов. Тот, казалось, даже немного протрезвел и теперь снова жадно поглощал еду и вино.
Увы, оба места рядом с ним за столом были заняты, так что Грегору пришлось занять выжидающую позицию и наблюдать, подгадывая удачный момент.
Всё должно выглядеть естественно. Даже если сам Вильгейм на следующий день и не вспомнит с чего начался конфликт, любые случайные свидетели не должны ничего заподозрить. Как иначе? Грегор привык работать чисто.
Но удачный момент выдался только ближе к утру, когда гости начали разбредаться по выделенным им комнатам.
Наконец заняв место рядом с Вильгеймом, Грегор теперь слышал его диалог с другим соседом по столу. Хотя, скорее монолог, ведь тот активно хвастался.
— И вот я ему как дам! Ты бы слышал, как челюсть хрустнула, — он хохотнул, — его дружки сами со страху в штаны наложили. Но я на второго переключился, который больше всех возбухал, и в итоге так их отмутузил, что мама не горюй. Но самое крутое… хотя, давай-ка ещё выпьем сначала?
Собеседник, к слову, слушал его не без интереса и даже с неким восхищением в глазах. Может потому что по сравнению с амбалом он был совсем щуплый, маленький и, к тому же, очень молодой.
Они чокнулись бокалами, и Вильгейм продолжил:
— Так вот. Самое классное то, что не только его сестра, за честь которой он типа заступался, но и его жена ко мне в итоге пришла.
— И ты её…? — спросил вдохновлённый юнец.
— Ну, конечно! Я к этому просто отношусь. Если баба не страшна, как смертный грех, то кто я такой, чтобы ей отказывать хоть раз в жизни побыть с нормальным мужиком? — он глупо загыгыкал, — хотя у меня так много тёлок уже было, что порой вот так посидеть и выпить с дружбаном даже приятней. А эти девки… — он махнул рукой, — никуда не денутся. Стоит мне поманить и любая к моим ногам. А в жёны предлагают только девиц из знатных родов.
— Когда так сильно хвастаются, — громко встрял Грегор, — то чаще всего это означает обратное. Либо член маленький, либо не стоит уже.
— Ты охренел, что ли? — перевёл на него мутный взгляд Вильгейм, — ты вообще кто? Жить надоело?
— Вот именно, — невозмутимо продолжил Грегор, — про это я и говорил. Правда глаза колет?
— Какая правда? Что ты несёшь, козлина?
— Заткнись уже, я и так едва не блеванул, пока тебя слушал, ублюдок.
Грегор сознательно использовал именно это оскорбление, зная как оно действует на людей, мнящих себя высокородными. Работало безотказно.