— … Ого…
— Произвожу расчёт вероятных воздействий, направленных на снятие возбуждения с вещества. Ждите, — мой помощник замолк, а в помещение стали забегать его дроиды, расставляя вокруг меня какое-то оборудование.
Я было попробовал снова воздействовать на своё тело, но откровенно говоря, даже просто удерживать себя в сознании, было задачей нетривиальной. Кажется, я догадался, почему эта технология перемещения, не используется повсеместно. Это попросту перегревает мозги людей и даже вычислители машин.
Наконец, спустя долгих шесть минут, Бэрримор собрал надо моим телом подозрительную установку. Да мигала, фонила и даже местами искрила, но мне стало становиться всё лучше и лучше.
— Обнаружена последовательность излучений, позволяющая нивелировать возбуждение вещества. Произвожу манипуляции.
— Отлично. Что бы я без тебя делал, — пробурчал я, — Скинь мне схему этого устройства. Попробую собрать его компактный прототип, чтобы всегда таскать с собой.
— Сэр, отправил вам пакет с данными. Но боюсь, это устройство не является решением проблемы, — в голосе дворецкого послышались извиняющиеся нотки, — С его помощью можно снять перевозбуждение, но не откатиться к базовому состоянию вещества.
— Не понял, — протянул я, запуская самосканирование и изучая результаты. Увы, ИИ оказался как всегда прав. Вещество сбросило излишек энергии и в целом пришло в норму, но связи между атомами по прежнему дрожали, чуть ли не ежесекундно перестраивая кристаллическую решётку и меня атомную массу.
— И как долго это продлится? — потёр я переносицу.
— Сложно сказать, я всё таки не профильный специалист. Полагаю, атомы вещества, из которых построен ваш искусственный мозг, сейчас находятся в состоянии постоянного создания и распада изотопов. Благодаря стабильности атомов УМВЭ, мы не видим никакой деградации вещества, но им требуется время для того, чтобы прекратить обмен частицами.
— Хм, — тяжело поднялся я, — То есть, носиться по галактике, открывая туда-сюда арки переходов, мне не светит. Жаль. Но схему полей, я себе сохраню. На будущее, начну воздействие на вычислитель, заранее, уже после первого сложного конструкта. Так, на чём мы там остановились?..
— … беспрецедентно! Подобных вызовов, наша цивилизация ещё не знала, — бушевал на своём месте один из членов Совета, — Мы обязаны во всём разобраться и дать решительный отпор!
— Меня весьма радует, что члены Совета, как никогда единогласны в обсуждаемом вопросе, — Первый сенатор, вежливо поклонился предыдущему оратору и тот гордо надув щёки, опустился на своё место, — Коллеги, я вижу что у нас уже сформирована целая очередь на обсуждение, но хочу предоставить слово сенатору Оли — главе службы спасения. Он сообщил мне несколько минут назад, что у него имеется небольшое окно. Атриум, любезно согласился транслировать его присутствие удалённо, что хоть и нарушает наши традиции, но сенатору Оли, в данный момент это простительно.
В зале раздался гомон голосов. Кто-то кивал согласно головой, поддерживая право главного спасателя игнорировать собрания Совета, а кто-то напротив, порицая его за это. Тем временем, рядом с возвышением первого сенатора, возникла фигура Оли. Выглядел тот измотанным. Круги под глазами, устало опущенные плечи и тяжелый взгляд. В руках, сенатор держал какую-то ёмкость, из которой как раз заканчивал что-то выскребать, при помощи ложки.
— Сенатор Оли? — удивлённо приподнял бровь Ари, — Вы трапезничаете? Может быть нам связаться позднее?
— Позже я буду занят, — буркнул Оли, с неохотой откладывая свою ёмкость, — Вообще, мне бы сейчас поесть и немного поспать, а не давать интервью Совету, но вы очень настаивали.
— Нет-нет, мы можем отложить наше общение, — лицо первого сенатора не дрогнуло, хотя голос сочился ядом, — Но дело в том, что у нас сто миллионов Теков, сейчас с ума сходят,без возможности нормально существовать. И нам крайне необходимо успокоить население, назвав конкретные сроки устранения проблем и внятные гарантии того, что подобное, более никогда не произойдёт.
— Сенатор Ари, вы уж простите, если буду резок, но скажу как есть, — Оли устало окинул взглядом зал, — Срок восстановления — многие недели. Возможно месяцы…
— Но это совершенно неприемлемо!
— Это фактическое положение дел, которому совершенно наплевать на то, что мы считаем приемлемым или не приемлемым.
— Вы предлагаете миллионам наших граждан, многие недели, сидеть в своих домах, без привычных благ жизни, без возможности заменить потерянную или повредившуюся вещь? Ходить в пункты раздачи еды по расписанию и ждать пока спасатели неспешно восстановят сети?