Она подремала совсем недолго, всего какихто три часа, но проснулась посвежевшей, с ясной головой. Они поднялись до рассвета, около семи, позавтракали остатками вчерашней трапезы, торопливо и молча, после чего Алан пожал руку каждому из гостей, а Кайндел приобнял за плечи и чтото шепнул на ухо. Она улыбнулась в ответ, но бледновато.
Снова разместились в салоне «лады», и девушка тронула машину с места.
- Куда направляемся? - спросил ее Илья.
- На Московский проспект. Там, недалеко от станции «Парк Победы», живет нужный нам человек. Надо будет с ним потолковать.
- Это один из техномагов?
- Да, тот, с которым довольно близко знаком Алан. Он мне подсказал, куда тот перебрался из дальнего пригорода. Перебрался в район, где еще есть электричество.
- И что ты думаешь у него узнать?
- Пока слабо себе представляю. Но даже небольшого осколка информации иногда хватает.
- Ты рассчитываешь, что техномаг знает, где находится новая база ОСН?
- Разумеется, нет. Но техномаг случайно или не совсем случайно может знать, к примеру, местонахождение ближайшего еще не опустошенного военного арсенала или какойнибудь из новооткрытых разработок. То есть места, где могут появиться наши.
- Самый очевидный вариант - арсенал находится к северу от города. Помнишь, если двигаться в сторону Приозерска, поезд проходит мимо военной части?
- Помню. Но от Шреддера я слышала, что оттуда давно все выгребли. ОСН разживался там оружием еще год назад. Все арсеналы выскоблены подчистую.
- Эйв тебе об этом говорил? - поразился тверчанин. - Правда?
- Он говорил о другом. Но выводы я сделала.
- Так, может, ты ошиблась?
- Обычно я не ошибаюсь.
Она спокойно вела автомобиль по практически пустым улицам города. Было еще слишком рано для грузовых машин, обычно пускавшихся в путь из отдаленных фермерских хозяйств, когда светало, и ни за что не рисковавших выезжать в темноте - могло получиться себе дороже. Отправившись в путь на заре, они добирались до города по дурным разбитым дорогам лишь ближе к полудню, поэтому и режим работы продуктовых магазинов сильно изменился - раньше часа дня они не открывались.
- А ты не боишься наткнуться на засаду? - полюбопытствовал Сергей. - Ведь люди Ночи, накануне так хотевшие с тобой побеседовать, знают, где ты ночевала. Не думаешь, что они могут ждать тебя гдето здесь?
- Не думаю. Ночевать на улице или в машине по нынешней погоде слишком неуютно, а встать так рано и доехать до окраины им слабо.
- Почему?
- Все люди Ночи - совы.
- С ума сойти! И это имеет значение во время войны?
- Смотря какая война! Нынешние боевые действия вообще отличаются высоким уровнем раздолбайства! - заметил Роман, ерзая на сиденье.
- Слушай, кончай задницей крутить, - раздраженно сказал ему тверчанин. - И так тесно, а ты еще тут «Макарену» затеял.
- Что такое Макарена? - полюбопытствовал Горо, использовавший любую возможность для освоения чужого ему языка и знакомства со всеми реалиями новой родины. К этому делу он, как и ко всему прочему, подходил со всей серьезностью.
- Танец такой, - коротко ответила Кайндел, выруливая на Дунайский проспект. - Не обращай внимания. А вы, если будете там пихаться, оба окажетесь на улице. Высажу!
Мужчины замолчали. Теперь, снова сидя за рулем автомобиля, девушка вспоминала наполовину забытые навыки и чувствовала себя в машине все увереннее. Дорога оставляла желать лучшего, поэтому частенько приходилось замедляться до скорости, сравнимой со скоростью пешехода, но когда возможность предоставлялась, она разгонялась от души. Коегде на особо разбитых участках скудное подобие асфальта было накатано самим населением - на что только ни способны доведенные до крайности россияне.
Кайндел подумала, что вдали от больших городов разрушения сети автомобильных дорог большинство селян даже не заметило, потому что там они и преждето находились в катастрофическом состоянии. Вероятно, у ее соотечественников гораздо больше шансов выжить в новых условиях, чем у остального мира. Они с детства привыкли преодолевать трудности. Хотелось верить в их способности.
Пришлось сделать крюк, потому что Дунайский путепровод, где в прежние времена случалось с блеском прокатиться, был обрушен, и когда еще найдутся руки его отремонтировать - знал лишь Бог. На проспекте Славы их никто не ждал, лишь двое мужчин в грязных куртках пытались вытащить из ямы «Газель», груженную какимито коробками, но помощи не попросили.