Он взглянул на нее с тревогой, ожидая вспышки отчаяния. Кайндел видела его мысли так отчетливо, словно они прозвучали, и, конечно, оценила его искреннее беспокойство о равновесии ее души.
- Да, я знаю, - курсантка слабо улыбнулась. - Я понимаю это и сама. Но магия для разговоров не нужна.
- Ты будешь там абсолютно беззащитна.
- При наличии целой армии поблизости? Конечно, вероятность моей гибели чуть велика, чем в обычной жизни… Риск не выше, чем в любой боевой операции, на которую я отправлялась, имея в наличии все свои способности. Однако полагаю, оно того стоит.
- Ты, я надеюсь, не хочешь таким образом свести счеты с жизнью?
- Разумеется, нет. Если б хотела, изначально не взяла б с собой Алана. Это же он меня вытащил. Вряд ли ктото другой смог бы меня спасти.
- Хорошо, - вздохнул Один. - Попробуем. Ты, конечно, меня не убедила. - Он улыбнулся, на этот раз искренне. - Хотя твоя позиция мне нравится. По отношению к своим былым сторонникам, я имею в виду. Как понимаю, нынешние сторонники встретят такую же самоотверженность с твоей стороны, если возникнет необходимость.
- Разумеется…
- В критической ситуации устойчивость взглядов полезнее, чем полная и абсолютная преданность. Показательнее… Хорошо, я разрешаю тебе попробовать. Завтра, потому что на завтра же назначен штурм. Так что ты навестишь своих старых друзей как раз накануне штурма. - Он поднялся и в этот миг показался Кайндел просто огромным. - Вика, будь осторожнее, хорошо?
- Хорошо… Мстислав…
- Одинодин, - усмехнулся глава ОСН. И вышел.
- Может, я пойду с тобой? - спросил Шреддер.
- Нет, - холодно ответила она.
Девушка держалась холодно, потому что чувствовала - достаточно какойнибудь одной мелочи, и он не выдержит, попытается просто запретить ей. С представлением о том, что близкие взаимоотношения дают обширные права разрешать и запрещать, спорить было бесполезно, по крайней мере сейчас. И Один Эйву не указ. Конечно, курсантка сумела бы настоять на своем, но сил у нее было мало, и тратить лишние на урезонивание своего мужчины не хотелось.
Он молча смотрел, как Кайндел вытаскивает баночку, откупоривает ее и капает оттуда на ватку.
- Что это?
- Нашатырь. На всякий случай.
- Я пойду с тобой.
- Я сказала нет!
Короткое молчат те в ответ. Она чувствовала себя под прицелом десятка глаз - на нее смотрели и ребята из ее команды, и Варлок, и Кериан, и еще трое врачей, взятых «на всякий случай». Каждый с какимто неестественным напряжением следил за тем, как она снимает с себя кобуру с пистолетом, разгрузочный жилет, освобождается от перевязи с ножом, а потом и от защитного артефакта. Никто не возразил ни словом, ни жестом, но смотрели с таким непониманием и недовольством, будто ее самодеятельность ставила под угрозу само существование мира.
- Я люблю тебя, Айна, - проговорил Шреддер. Словно здесь, кроме них, никого и не было.
Все как по команде отвернулись и сделали вид, что у них тут накопилась уйма важных дел.
Кайндел улыбнулась ему в ответ, хоть и чуть погодя.
- Не могу уверенно сказать то же самое о себе, по чтото подобное и со мной происходит. По крайней мере, ты мне очень дорог.
- Давай я всетаки пойду с тобой…
- Нет уж. Если что пойдет не так, спокойно встретимся в следующей жизни. Идет?
- Не очень, - вздохнул мужчина.
Она наконец выбралась из машины (не без помощи Кериана, но тот старался поддержать ее под локоть так, чтоб это было не слишком заметно со стороны). Автомобиль был припаркован в сторонке, и для того, чтоб добраться до нужного дома, требовалось пройти добрых двести метров - расстояние при ее самочувствии ощутимое. Поэтому, пробравшись сквозь оцепление, она остановилась, прислонилась бедром к влажному от дождя боку бронетранспортера - передохнуть - и глубоко вздохнула.
Военная техника окружила здание, занятое Кругом, плотным кольцом, пушки были нацелены, а в отдалении ждало даже несколько танков (видимо, тоже подправленных в соответствии с требованиями нового времени). О состоянии дел девушка спросила лишь однажды, уже в машине по дороге сюда, на Васильевский остров. Варлок коротко ответил: «Для них хреново, для нас - прекрасно!» - и уставился в ожидании вопросов. Однако задавать их она не стала. Ей, собственно, сейчас было не особенно интересно, каким образом Организация умудрилась за пять дней так прижать противника.
Важен был сам факт.