Кабинет артефакторики находился на первом этаже башни техномагии. Он ничем не отличался от других классов, но парты стояли не перед трибуной преподавателя, а вокруг нее, чтобы все могли видеть, о чем говорит учитель. Мы с Адой сели на первую парту, и я осмотрел кабинет. По стенам висели живые картины, в в том числе и портрет Болтона Бейтса, который снова подмигнул мне, когда я на него посмотрел. В дальнем конце класса было еще одно узкое помещение с закрытой дверью на большом стальном замке. Замочная скважина выглядела так, будто для нее нужен ключ в форме шахматной фигуры.
Я заметил, что несколько студентов не пришли на занятие вовсе — видимо, они решили, что техномагия не стоит их времени и внимания. Я не удивился, когда понял, что это Хромов, Укропов, Ватрушкин, Разумовский и его друг со странной и сложной фамилией Марипосов.
Преподаватель вошел в кабинет в тот момент, когда по университету прозвучал удар колокола. И, к моему удивлению, он оказался мне знаком! Это был тот самый заика, который вместе с Янусом голосовал за мое отчисление из университета! Получается, он хотел отчислить студента своего же факультета⁈
Он подошел к трибуне, встал на нее и обвел студентов долгим взглядом через монокль.
— З-здравствуйте! — начал он. — М-меня з-зовут Ир-раклий Б-бурков, также известный к-как Х-хронометр. С-сегодня мы с в-вами отк-кроем д-для с-себя удивительный м-мир артеф-факторики, и х-хочу в-вам с-сказать, что этот п-предмет — с-самый…
— Важный из всех, что вам предстоит изучать в этом университете! — хором подхватили студенты, и зал разразился громкими аплодисментами.
Бурков вздрогнул от такого, да так, что выронил монокль и едва успел поймать его в падении. Когда аплодисменты смолкли, он несмело улыбнулся, протер стекло платочком и вставил его обратно в глаз, будто ничего и не случилось:
— В-вы м-можете оказаться в м-мертвой з-зоне, где н-не действуют н-никакие заклинания и т-техники! В-вы м-можете оказаться б-без м-маны вовсе! В-вы м-можете столкнуться с п-противником, на которого м-магия просто н-не действует! И в-всех этих с-случаях в-вам помогут артефакты! Да ч-что я т-тут распинаюсь — д-достаточно и т-того факта, что л-любой м-маг, к-каким бы с-сильным он ни б-был, всегда им-меет п-при себе п-парочку-д-другую артефактов!
Теперь мне стало понятно, как мой экзаменатор на экзамене так быстро залечил раненую руку, но не смог позже залечить ногу — это был артефакт. Одноразовый или требующий зарядки перед следующим использованием.
Я внимательно слушал лекцию Буркова. Это было непросто из-за его заикания, но основную суть я улавливал без проблем.
Артефакты делятся на два вида: те, что падают из разломов, как «антиграв», который я потерял, и те, что создают сами люди. «Истинные», то есть пришедшие из разломов, содержат в себе, предположительно, бесконечный запас маны и могут выполнять свои функции до конца времен. «Искусственные», то есть рукотворные, делятся на «открытые» и «закрытые» — те, что требуют насыщения маной от мага, и те, в которых заряд маны заложен изначально, и артефакт перестает работать, когда его исчерпают.
Артефакты могут делать разные вещи: от простых заклинаний до сложных комплексов, которые в свободной форме конфликтовали бы. Разумеется, чем сложнее артефакт, тем выше его стоимость и больше желающих его приобрести.
Но так как сегодня был вводный урок в техномагию, Бурков остановился на этой общей информации и не стал углубляться дальше. Вместо этого он объявил, что сейчас мы попробуем взаимодействовать с простыми артефактами открытого типа и ушел в то самое помещение с замком.
Вернулся он через две минуты, неся на вытянутых руках поднос, на котором лежал пяток загогулин разных форм, размеров и цветов.
Но не это в них было главное.
Главное — то, что я их почувствовал еще до того, как толком разглядел.
Глава 6
Я не испытывал таких ощущений с «антигравом», потому что тогда еще не умел чувствовать ману в себе. Для меня артефакт был просто чем-то вроде гранаты, которая вместо взрыва делала что-то другое.
Сейчас все было иначе. Вокруг меня как будто появилось что-то вроде магнитного поля, которое я мог ощущать. И профессор только что внес в это поле несколько магнитных материалов, которые я тоже ощутил. Но на самом деле это поле было магическим. Как и сами материалы.
Артефакты на подносе начали светиться разными цветами, превращаясь для моего взора из серых предметов в яркие игрушки. Я сильно захотел их взять в руки, потрогать и пропустить через них ману, как пытался делать на других занятиях. Но я сдержался. Всему свое время.