Всю дорогу до Солара Таурей размышлял над этим, но ничего определенного ему на ум так и не пришло. Впрочем, он понимал, что в самое ближайшее время ситуация прояснится. Вот только чем это обернется? Лайет прекрасно осознавал, что при малейшем давлении в его сторону он сдаст все карты, которые были у него на руках и сделает всё, чтобы это пошло ему на пользу. Оставалось только надеяться, что ему предоставят такую возможность, а не погрузят в стазис на долгие годы сразу после того, как он расскажет всё, что знает о делах де Пайле и Ямато.
Прямо сейчас помощник Советника Эдема ждал аудиенции в небольшом коридоре. Его не удивляло, что столь могущественный Небожитель как де Аратои выбрал для своей рабочей области столь неприметный кусочек Императорского дворца — все-таки тайная служба должна быть незаметной. Впрочем, Лайет прекрасно осознавал, что Императорский дворец огромен. Размерами он мог сравниться разве что с одним из Высоких городов.
Насколько знал Таурей, Императорский дворец на Марсе был главной резиденцией правителя человечества, которую тот покидал весьма неохотно. И связано это было не с затворническим образом жизни последнего — скорее, с гигантскими размерами строения. Дворец занимал обширную часть земель в районе экватора планеты, а его центром была гора Олимп. Именно там нашли первый Храм Предтеч, а позже его и все прилегающие земли на сотни километров вокруг превратили в закрытый для посторонних глаз город, который назвали Императорским дворцом. Он был действительно огромен — настолько, что его с легкостью можно было рассмотреть с высокой орбиты.
Императорский Дворец был разделен несколькими оборонительными периметрами на Наружный и Внутренний. Оба из них были под завязку забиты сотнями посадочных площадок, системами обороны, промышленными, административными и научными постройками самого высокого уровня секретности. Здесь проживали сотни тысяч (а скорее и миллионы) людей, которые контролировали жизнь целой галактики. Без шуток — Таурей не представлял, как можно здесь ориентироваться. Наверняка на это надо потратить изрядную часть жизни. Молодой человек сомневался, что даже сам Император знает назначение всех зданий, залов и помещений этого невероятного строения.
До сегодняшнего дня Лайет никогда не был на Марсе, и видел дворец Императора лишь на экранах проекторов. На подлете к этому комплексу сооружений ему регулярно приходилось напоминать себе о том, что нужно держать зубы стиснутыми — чтобы челюсть не так часто падала вниз. Огромные шпили, пронзающие облака, искусственные ущелья в земной коре, уходящие глубоко вниз, титанические статуи предков Императора, невероятных размеров парки напоминающие, скорее, дикие леса — все это было одновременно прекрасным и… внушающим опасение? Таурей не мог подобрать нужных слов — настолько его захватил вид архитектурного чуда, вызывающего невероятный трепет.
Тем сильнее он чувствовал диссонанс с обстановкой, в которой оказался после приземления на одну из посадочных площадок. Личная гвардия Его Светлости провела его в одно из неприметных зданий, оставила в небольшом коридоре и покинула, заперев за собой двери с обеих сторон.
Мягкие цветастые ковры на полу, несколько аляповатых картин-пейзажей на стенах, два дивана с кожаной обивкой возле стен и единственная дверь, при взгляде на которую в линзах Таурея всплывала надпись «Э. де Аратои». Ни должности, ни звания — правда, человек, оказавшийся в этом помещении, наверняка должен был знать, кто ожидает его.
Лайет получил от гвардейцев единственное указание — сидеть и ждать. Спорить он, само собой, не собирался, так что долгое время протирал обивку дивана своей пятой точкой. После часа ожидания ему это надоело, и он рискнул размять ноги, прогулявшись по помещению и решив, что за это его вряд ли отправят в криокапсулу. К сожалению, окон здесь не было, поэтому Таурей сосредоточил внимание на одной из картин, висевшей справа от двери кабинета де Аратои.
На ней был изображен ночной пейзаж. На переднем плане были изображены высокие деревья, тянущиеся от земли к небу и звездам. В глубине полотна виднелся поселок, который раскинулся у подножья холмов.
Выглядела картина достаточно нереалистично — Лайет знал, что подобный стиль называется «импрессионизм» или «пост-импрессионизм» (без спутника и доступа к инфополю отличить одно от другого было достаточно тяжело). Безусловно, главной темой этого произведения были звезды и ночной спутник. Было похоже, будто они постоянно движутся, неся свой свет сквозь безграничное звездное небо. По всей видимости, такой эффект получался благодаря спиральному завитку в середине полотна — именно он придавал динамику каждому элементу композиции. При этом поселок и холмы были обведены контурными линиями — и за счет этого получились более спокойными и линейными, чем звездное небо.