Судя по пульсации биоритмов поля её тела, разумная находилась в двойном кольце установки, только вот система не активировалась, не в состоянии обнаружить в ложементе разумное существо.
«— А я то все думал, почему мне все это казалось странным, а она обыкновенный клон, разве что с дорогущим четвертым тонким телом, — мысленно сплюнул я, после чего вернулся к управлению кластером и происходящему в космосе, выбросив мысли о био из головы: — сигал бедствия? А вот это плохо!»
Видимо настроенное на автоматическую отправку в случае активации «Перста», сообщение о захвате судна пиратами разошлось от корпуса старого снабженца в пространство ближайшего космоса. Линкор, который до этого безучастно наблюдал за нашей «возней», с некой я бы даже сказал ленцой «изрыгнул» из батарей своих орудий чудовищное количество кварковых лучей.
Ни я, ни продолжающиеся отбиваться от дронов фрегаты триктонцев, никто не смог избежать губительного излучения. В момент, когда мое физическое тело оказалось уничтожено, ментальное тело также истончилось, исчезая в пространстве. Однако это не оказалось концом осознанного существования, еще какое-то время я находился в пустоте, имея даже возможность наблюдать за тем, как ложится на обратный курс линкор, а его свита из эсминцев устремляется к месту боестолкновения с целью мародерки.
Глава 40
Возвращение в сознание вышло никаким. Я просто открыл глаза и ничего! Ни в теле, ни в голове, никаких ощущений не ощущалось. Не ощущалось от слова совсем. Я не слышал звуков, я не чувствовал запахов, я не получал сигналов ни от одного из своих тел. Продолжая находиться непонятно где, я силился мыслить, но и этот процесс стал казаться ненужным и лишним.
«— Сдох, наверное», — пришла наиболее вероятная догадка о произошедшем со мной.
Торопиться мне было не куда, да и сделать по большому счету я ничего не мог. Через какое-то время, точнее сказать оказалось затруднительно, перед глазами, а если говорить точнее, перед внутренним взором моего самосознания, появилась непонятная «хрень».
Вначале ее корежило, потом она стала выравниваться, затем углубляться, пока не приобрела знакомые по работе с киберсетью внешние признаки схожести с интерфейсом.
«— А я уже думал все!» — не смотря на явное улучшение ситуации, я не спешил что-либо предпринимать.
Больше всего меня насторожили часы, показания которых не менялись. Цифры секунд, замерев в одном значении, взирали на меня семигранными ромбами. Через кажущееся бесконечностью время, двойка сменилась на тройку, разом расставив все на свои места.
Скорость обработки информации в виртуальности была на порядок выше, чем у привычного мне ритма мышления. Видимо проведя в объективном времени всего лишь несколько секунд, я успел понапридумывать себе невесть что. Время, требуемое на развертывание слепка киберсети, подключение к нейронам физического тела и энергетическим каналам биополя, опрос и предоставление первичной информации. Все это заняло не более пяти секунд, показавшихся мне, со страху, чуть ли не десятилетием.
— Ппп-ррри-и-и-и-ееех-х-хаааалл-лииии! — произнес я и облегченно выдохнул.
Настроить восприятие мира под привычные для меня скорости, а также отладить сотни других параметров, занимало теперь около трех часов в субъективном восприятии. Я и сам не заметил, как стал так глубоко и полно владеть контролем за своим телом, изменяемых параметров было около сотни.
Программа Бионика, кстати, радовала глаз цифрой в три процента своей изученности. Видимо ношение ошейника, а также прошедший бой в космосе, не остался бесследным для программы и она смогла расшифровать еще какую то часть моего ДНК и сохранить информацию в своей базе данных.
Ознакомившись с тем, что еще добавилось в список доступного, я с некоторой опаской согласился на расширение границ ментального тела. Если доверять Бионике относительно своего физического тела я уже не опасался, то вот вносить изменения в тонкие тела оказалось страшновато.
В отличие от уже ранее одобренных изменений, таких как трансформация нейронов, мутация выделенных групп мышц в силонити и перестроение обоих легких, которые происходили уже на начальном этапе формирования тела в «купели», новые изменения грозили появиться лишь в ближайшем будущем, без какого-либо прогноза на дату готовности.
Закончив с настройками, я прислушался к тишине в помещении. Место, где я возродился, подкупало своим спокойствием и фундаментальностью. Уверовав на какой-то момент, что здесь и сейчас меня никто и никогда не достанет, я улегся поудобнее на пол и свернулся клубочком у самой стены. Сон не заставил себя ждать, и я уснул впервые за последнее время не испытывая ни волнений ни тревоги.