Мы считаем, что лучше всего вероятные результаты описаны именно на этих страницах. Коллективное общественное сознание, движимое технологиями, поднимется и осознает свои цели. Если данный термин заставляет вас думать о классическом правоконсервативном вáидении социализма, о дебатах вокруг экономического краха Венесуэлы или о работах Карла Маркса, позвольте нам тут же вас остановить. Это абсолютно не то, за что мы выступаем.
Мы просто смотрим на тот факт, что множественные тенденции, сходящиеся силы и назревающие социальные проблемы заставят весь мир бросить вызов традиционным представлениям о функционирующих демократиях, капитализме и западных политических идеалах, поскольку длящиеся кризисы продолжают влиять на земной шар. Лучше всего это можно бы было описать как глобальное общественное движение, которое вызывает серьезные перемены в отношении интеграции и политики со стороны правительства, частного сектора, а также неправительственных организаций. Если бы мы могли подобрать более подходящий термин для описания меняющегося геополитического и экономического ландшафта, мы бы им воспользовались. Неокапитализм? Не-а, капитализм является основной движущей силой этих непреднамеренных последствий, создавая социальные разногласия и плохие стимулы. Демократия двадцать первого века? Нет. Это и близко не подходит к описанию того влияния, которое социальные сети, искусственный интеллект и технологии оказали и будут продолжать оказывать на политику. Популизм? Нет, популистские движения – это, скорее, симптомы несостоятельности системы и реакция на глобализацию, а не решение политического и социального расколов.
Рассмотрим то политическое разнообразие, которое мы наблюдали в XX веке. В то время как в Соединенных Штатах Демократическую партию часто считают чем-то средним между центристами и радикальными левыми, реальность такова, что с глобальной исторической точки зрения они скорее правоцентристы, чем коммунисты. Такие вещи, как всеобщее здравоохранение, бесплатное образование и сильное социальное обеспечение, исторически не делают правительства крайне левыми; на самом деле многие демократические государства, предоставляющие эти базовые услуги, сегодня были бы справа от центра.
Существует несколько основных сил, которые в XXI веке, вероятно, перевернут классический политический спектр с ног на голову. Во-первых, высокий уровень автоматизации сместит культуру «Большого правительства» обратно в центр, поскольку технологии позволят нам получать все услуги, которые мы ожидаем от современного правительства, за небольшую часть тех затрат и усилий, в которые нам всё это обходилось в XX веке. Во-вторых, изменение климата, продолжающаяся пандемия и растущее неравенство заставят глобальное управление уделять больше внимания широким коллективным правам и деятельности. Наконец, изменения в системах ценностей сместят приоритеты сообществ от классического капитализма к более устойчивым всеохватывающим вариантам. Подробнее об этом читайте в наших первых главах.
Рисунок 1. Историческое и политическое разнообразие за последние 200 лет (источник: авторский график)
Сотрудничество правительств во всем мире для борьбы с изменением климата и продолжающейся пандемией должно будет привести к более сплоченному управлению. Корпорации в этом будущем окажутся перед необходимостью снизить высокий уровень автоматизации, устраняющий человеческий труд, с помощью стратегий, ориентированных на их социальные обязательства и экологическую ответственность, – иначе их бренды будут уничтожены.
С экономической точки зрения мы вступаем в эпоху взрывоопасной неопределенности. За последние 40 лет у нас подобралась настоящая коллекция самых богатых людей и прибыльных компаний из всех, какие когда-либо видел мир. Но по мере ускорения изменений мы оставляем за бортом всё более широкие слои общества. Количество богатых людей или размер корпоративной прибыли в пределах географического охвата больше не может считаться единственным положительным мерилом макроэкономического успеха.
По мере того как технологии будут менять экономику спроса и предложения, рынки капитала будут адаптироваться, а участие рабочей силы перевернется с ног на голову. Если ваша экономика недостаточно обучала, переучивала и поддерживала своих людей – на фоне инвестиций в инфраструктуру следующего поколения и конкурентоспособности XXI века, – последствия будут ужасными. Вытеснение новыми технологиями традиционных рабочих мест – это одно, но осознание подавляющим большинством вашего населения того, что у них нет экономического будущего, нет реальной и ценной доли в обществе, нет доли в успехе, которым, по их мнению, наслаждаются другие, является более философской проблемой. И всё это тогда, когда новые развивающиеся и высокодоходные отрасли страдают от острой нехватки рабочей силы из-за отсутствия надлежащего планирования, доступа к образованию и нецелесообразной иммиграционной политики.