И то и другое было странным. Не характерным для моего образа мышления. Когда я видела Лунга и вооруженных людей рядом с ним – я еще не знала, как именно подействует мой нейротоксин, не испытывала это оружие в полевых условиях, на живых людях, тем более на кейпах. Да, проверяла на мышах и крысах, которые в обилии водились в канализации Броктон Бей, но это же совсем другие вещи. Задним числом я уже знаю, что нейротоксин подействовал на Лунга выше всяких похвал, равно как и на обычных людей, но тогда я этого не знала! И потому идея «а давай я нападу на одного из самых сильных кейпов города, окруженного своими вооруженными сторонниками, в то время как у меня из оружия перочинный ножик» - была откровенно идиотской.
А я не считаю себя идиоткой… хотя, видимо придется пересмотреть это мнение. Еще раз – самым разумным решением было бы собрать побольше информации, а не кидаться в бой очертя голову. Еще более разумным – быстро убежать домой, не мое дело, чего вмешиваться. Убил бы Лунг Неформалов, убили бы Неформалы Лунга – чума на оба дома, плевать вообще. Ни к Лунгу, ни к Неформалам особых симпатий не испытываю, а поди ж ты – сорвалась в драку как пьяный здоровяк на входе в бар в пятничную ночь. Такое ощущение, что вот прямо на физиологическом уровне хотелось подраться. Не просто подраться, а силушку богатырскую испытать, плечи расправить, размяться, испытать себя, пройти по грани… словно адреналиновая наркоманка. Словно где-то внутри кто-то подталкивает под локоть. Нет, не так… словно бы испытываешь жажду… эта жажда мне знакома. Когда сила переполняет тебя и ты идешь к своему врагу, желая втоптать его в землю и зная, что ты так и сделаешь, что у тебя более чем достаточно силы.
И сейчас, положа руку на сердце, я не могу сказать, что меня вело чувство справедливости или там желание защитить «детишек», нет. Меня вело вот это чувство, желание ворваться в бой, причем даже не через насекомых, а лично, прямо вот в рукопашную схватку с Лунгом, словно бы во мне было три метра росту и стальные руки. И только моя логическая часть предупредила такие вот идиотские порывы… хотя не до конца.
Второй случай – когда Сплетница вышла ко мне, а я вышла к ней. Было идиотским решением, признаю. Но тут пальму первенства в номинации «Идиотка Года» я разделяю с симпатичной блондинкой в фиолетовом костюме. Она знала кто я, знала на что я способна и все-таки решила выйти ко мне. Более идиотского решения трудно придумать. Если бы я с ней спала, то решила, что идиотизм передается половым путем… ну или что ее другой идиот покусал. По какой такой грани прошла Сплетница, мне даже сказать трудно. Ведь из-за мусорного контейнера я вышла с твердой уверенностью что убью их всех, чего мне терять, сгорел сарай, гори и хата. Еще четыре трупа плюс-минус погоду не сделают. Так что категорию «Умник» смело меняем на категорию «Идиотка Года».
В этих случаях я вела себя… не так, как следовало бы. Да, и ситуация была необычная, да бывает, когда люди совершают такие вот глупости, словно кто-то их под руку толкнул… но все же. Самое главное отличие от обычного идиотского выбора вечером в баре, когда находишь взглядом мужика побольше и прописываешь ему крюк в челюсть, даже не удосужившись найти повод – в том, что я помню свое состояние. Ни в первом, ни во втором случае у меня не было гнева, ярости, обиды или иных сильных эмоций. Вариант с атакой я просто рассматривала как теоретический… но не успела его продумать толком, как почему-то он показался мне самым разумным и подходящим в этот момент времени. Словно помутнение рассудка нашло.
- Что же, я рад что все успели сделать домашнее задание, - звучат где-то на периферии моего внимания слова учителя, но я не обращаю на них внимания. Скоро зазвенит звонок, и я признаюсь себе, что, наверное, для того я и пошла в школу сегодня – чтобы хорошенечко подумать о происходящем. Лучше всего мне почему-то думается под этот постоянный бубнеж учителей на заднем фоне и сидя за партой. Есть еще библиотека… а вот дома уже так не получается, дома я сразу начинаю готовить, убираться и выращивать муравьиных маток-терминаторов. Уже шестое поколение!
- Все свободны! – раздается привычный шум, кто-то говорит, кто-то встает, сдвигая стул, закрываются учебники, шорох, смех, топот. Кто-то уже торопиться выскочить в дверь, девушки собираются в кучки и о чем-то перешептываются, слышны взрывы смеха, мистер Гладли закрывает свои журналы и встает из-за стола, застегивая пуговицы на пиджаке. Я сижу на месте, у меня еще полно времени. Не буду спешить, выйду последней, мне есть о чем подумать. Например – какого черта со мной происходит? Неужели это такое вот психологическое эхо личности оригинальной Тейлор? Ее обижали и издевались и вот это желание устроить крестовый поход справедливости впиталось в подкорку, в подсознание? И теперь вот – вылезает в самый неподходящий момент. Что если оригинальная Тейлор все еще живет не только в виде памяти о событиях, но и в механизмах принятия решений? Это очень и очень плохо, потому что это будет означать что я фактически себя не контролирую, что я вот хочу миром дело решить, например, а Тейлор сходу пинка даст. И что? Как дальше жить?