То, что он верил, что Пид вернется, говорило о его вере в своего командира. Пид натянул кольчугу, закрепил кожаные наколенники и налокотники, которые Драм тоже каким–то образом умудрился сохранить, пристегнул короткий меч с длинным ножом и перекинул за спину свой лук со стрелами.
Он покачал головой:
— Ты никогда не перестаешь меня удивлять, Драм. — Он потянулся, поправил доспехи и оружие и кивнул. — Все в порядке. Показывая дорогу.
Они прошли через лагерь под приветственный крики эльфийских охотников и Дворцовой Стражи. По сравнению с предыдущим днем их ряды удвоились, и даже утроились, все подразделения были расформированы и образованы заново за прошедшую ночь. День был ясным, небо безоблачным, но свет все еще был бледным и серебристым на горизонте, поскольку солнце все еще не поднялось над холмами. Когда оно встанет, оно будет слепить глаза тем, кто будет идти ему навстречу.
Согласно плану, Пид установил оборонительный рубеж на небольшом подъеме, где разместил эльфов спиной к солнцу, оставив врагам подходить к ним по широкой низине, которая с обеих сторон была окружена высокими холмами. Эта низина протянулась на десять миль, петляя между двумя плато Преккендоррана, она представляла собой естественный проход, который казался марширующим на север ордам началом очевидного выхода на земли, расположенные за их пределами. Однако, такой взгляд был обманчивым — после входа в эту низину, становилось очевидным, что придется двигаться по ряду узких теснин, чтобы выйти на открытое пространство.
Пид надеялся, что кто бы ни вел силы Федерации, он об этом не подозревает. Это была вполне реальная надежда, учитывая тот факт, что Федерация не продвигалась так далеко на север почти пятьдесят лет. Воздушная разведка Преккендоррана могла бы заметить рельеф этой земли, но такие дальние исследования считались не столь важными или, если они и состоялись когда–то, были давно забыты или утеряны.
Он расставил своих лучников на боковые высоты, а Дворцовую Стражу и регулярные войска в низине в две линии, разделив каждую на ряды треугольников, которые могли наступать или отступать по очереди. Он рассчитывал на такие смены, что трехсторонние эльфийские контрудары замедлят предсказуемую лобовую атаку огромных сил Федерации. Он считал, что сможет повернуть левый фланг атакующих на их центр. И в результате возникшей неразберихи и слепящего восхода солнца эльфы сумеют нанести значительный урон наступающим и заставят их отступить. Федерация, как он верил, будет полагаться на численное превосходство и грубую силу, чтобы сломать хребет эльфийской обороне. Скорее всего, она будет исходить из того, что моральный дух эльфов упал после разгрома предыдущей ночью и что не потребуется значительных усилий, чтобы положить конец любому оставшемуся сопротивлению.
По правде говоря, Пид не совсем был уверен, что все именно так и произойдет. Он верил, что эльфам удалось восстановить свою гордость, честь и волю, но он также помнил свою собственную оценку два дня назад, когда он посчитал их плохо подготовленными и слабо мотивированными. Ему оставалось надеяться, что все изменилось, что их поражение на Преккендорране придаст им дополнительного мужества, а не приведет их в уныние.
Но только в пылу сражения он поймет, в какую сторону все направится. К тому времени, ценой станет смерть.
Сен Дансидан прохаживался по периметру оцепленной верфи, где рабочие Федерации облепили «Дечтеру», стремясь вернуть ее в небеса. Корабль получил повреждения рулевых механизмов и нескольких парсионных труб, и он не хотел рисковать, снова поднимая ее в воздух, пока не убедится, что этот корабль без опаски пролетит за рубежи Свободнорожденных, где враги не смогут заполучить в свои руки его драгоценное оружие. К тому же он не хотел рисковать получить еще повреждения, если существовала возможность защититься от его оружия. Поэтому он с нетерпением ждал своего часа, пока инженеры воздушных кораблей трудились над ремонтом и усовершенствованием корабля, полностью понимая, что с ними произойдет, если они не справятся.
Иногда ему хотелось, чтобы он был достаточно умелым и грамотным, чтобы самому решать все свои проблемы, зная, что работа будет сделана быстро и качественно. Он ненавидел полагаться на других, ненавидел ждать, чтобы обнаружить, справились они или нет, и ненавидел тот факт, что члены Коалиционного Совета и общественность будет приписывать ему их неудачи, а успехи — всем, кроме него.
И все же, какой смысл быть Премьер—Министром, если нельзя передать и воспользоваться услугами тех, кем руководишь?